"А.Миронов. Одно дело Зосимы Петровича " - читать интересную книгу автора

сходиться с людьми, разбираться в них без предвзятости. А кому, как не
чекисту, больше воздуха нужно такое умение!
...А дорога все дальше и дальше вьется по безлюдным осенним полям
Псковщины - до Хрычково рукой подать: перебраться через реку - и деревня. А
как перебраться, если осенний паводок до того разлился, что даже мост скрыт
под водой? Пришлось подполковнику вырезать в прибрежных кустах палку
покрепче и, прощупывая ею невидимый бревенчатый настил, чуть не по пояс в
холодной воде осторожно брести на противоположный берег. Пока брел на
колючем, пронизывающем до костей ветру, так продрог, что руки и ноги начало
судорогой сводить. Отшвырнул палку и бегом в деревню: совсем окоченел!
Останавливаться, расспрашивать, к кому зайти? Не до того, скорее бы в
тепло попасть! Добежав до первого с краю двора, Зосима Петрович перепрыгнул
через жерди невысокой ограды и торопливо забарабанил костяшками пальцев в
тесовую дверь избы:
- Хозяева, можно к вам?
Открыла дверь морщинистая худенькая старушка в темном платье и в сером
платке на седой голове, узелком стянутом под подбородком.
- Заходи, заходи, - пригласила она гостя в избу и тут же пододвинула
табуретку поближе к пышущей жаром печке. - Садись, грейся. С утра тебя жду.
И другие наши давно дожидаются...
- Как ждете? Откуда вы узнали, что я приду?
Довольная улыбка еще гуще усеяла лицо хозяйки частой сеткой мелких
морщинок:
- Как же не знать, когда ты уже третий день ходишь по нашим деревням?
По такому ненастью, думаю, не миновать тебе моей избы. Дождь да холод ко мне
приведут. Вот и ждала... - И, спохватившись, всплеснув руками, захлопотала,
заохала... - Батюшки, человека того и гляди болезнь свалит, а я его
разговорами потчую. Скидай сапоги, портки, сейчас пересменку подам.
Зосима Петрович успокоил старушку:
- Ничего, мне не привыкать. Жив буду до самой смерти...
И все же стащил с себя сапоги, потом насквозь промокшие ватные штаны, а
вместо них натянул потертые, с заплатами на коленях брюки и засунул в теплые
валенки назябшие до красноты ноги:
- Вот так, теперь живем!
Хозяйка тем временем успела собрать на стол, пригласила:
- Похлебай горяченького. А может, чаю с малинкой? Первое средство
против простуды.
Он с наслаждением выпил две вместительные кружки круто заваренного на
сушеной малине чаю. Пил и слушал неторопливый рассказ гостеприимной,
по-матерински сердечной женщины.
- Третий год пошел, как моего старика не стало, - с давно устоявшейся
печалью говорила она. - Полицаи все внутренности ему отбили, так и зачах. А
сынок, Петруша, в войну на фронте погиб. Только прогнали отсюда немцев, тут
и похоронная пришла... Поначалу я думала, не переживу - днем ли, ночью ли,
все голос его чудился, будто зовет меня, на боль свою жалуется. А потом
ничего, перекипело; разве одна я такая? Кругом материнские слезы рекою
льются... Помер муж, я к себе девочку соседскую взяла, у которой мать с
отцом фашисты повесили. Вырастила Анютку, вместе с нею телятницами в колхозе
работаем. Ничего, живем. Люди тоже нашей избы не минают: нет-нет - заходят,
в чем нужда есть - всегда помогут...