"Юкио Мисима. Маркиза де Сад (Пьеса в трех действиях)" - читать интересную книгу автора

ложа, вы не увидели бы ничего такого, что дало бы повод к злым сплетням.
ГРАФИНЯ. Ну да? (Изумленно разглядывает маркизу де Сад.) Прелестно!
Столь образцовой семейной паре, очевидно, и нежность ни к чему.
РЕНЕ. Равно как и жестокость.
БАРОНЕССА. Пойдемте, графиня, нам пора.
ГРАФИНЯ. Да. Прощайте, сударыни.
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Спасибо за визит. И еще раз от всего сердца благодарю.

Баронесса и графиня уходят.

РЕНЕ. Уф!
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Ты замечательно ее срезала. Превосходный ответ! Я так
горда тобой... Подлая тварь! Подумать только - и эту змею я должна молить о
помощи.
РЕНЕ. Не стоит, матушка, из-за этого расстраиваться. По сравнению с
прочими нашими бедами это такой пустяк... Так, значит, они обещали помочь
Альфонсу? Они помогут?
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Сказали, что помогут.
РЕНЕ. Слава Богу. Уже ради одного этого стоило мчаться в Париж...
Бедный, бедный Альфонс!
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Так ты приехала сюда не для того, чтобы повидаться со
мной?.. (Как бы между прочим.) Ты не знаешь, где сейчас Альфонс?
РЕНЕ (с невинным видом). Сама теряюсь в догадках.
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. В самом деле? Что же, он даже собственной жене не
сообщил, куда намерен отправиться?
РЕНЕ. Если бы я знала, где он, мне было бы трудно утаить правду от тех,
кто его разыскивает. Лучше уж не знать. Так безопаснее для Альфонса. А его
безопасность мне дороже всего на свете.
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Ты - образец добродетельной супруги. Каким чудесным
цветком расцвели воспитание и образование, которые я тебе дала. Если б
только твой избранник был тебя достоин...
РЕНЕ. Разве не вы учили меня когда-то: "Добродетель не подвластна
обстоятельствам"?
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. Так-то так, но всему есть мера.
РЕНЕ. Если грехи мужа превышают эту меру, то и моя добродетель должна
быть на высоте.
Г-ЖА ДЕ МОНТРиЙ. У меня разрывается сердце, когда я вижу, как
мужественно ты держишься под ударами судьбы. Я вспоминаю, каким счастливым и
безмятежным было твое детство, - контраст слишком разителен. Твой отец,
всеми почитаемый президент Налоговой палаты! Пусть наш род не слишком
древний, но зато мы были богаты - не то что маркизы де Сад. Мы с отцом
ничего для тебя не жалели, и ты выросла прекрасной, благородной - такую
впору выдавать за принца. Кто имел бы больше прав рассчитывать на жизнь,
полную счастья? И что же! Где были мои глаза? Боже, какой кошмарный выбор мы
сделали! Подобно Прозерпине, собиравшей цветы и похищенной владыкой ада, ты
оказалась ввергнута в преисподнюю. И твой покойный батюшка и я прожили свою
жизнь честно, не стыдно было смотреть людям в глаза. За что же, за что наша
невинная дочь низвергнута в пучину такого несчастья?!
РЕНЕ. Что вы, матушка, все о несчастье да о несчастье. Терпеть не могу
это слово. Несчастная - это прокаженная старуха, выпрашивающая милостыню.