"Джулиан Митчелл. Подручный бакалейщика" - читать интересную книгу автора

Главную улицу с ее нарядными кирпичными домиками восемнадцатого века и
смешными викторианскими уличными фонарями (о которых наши обыватели
каждогодно подают петиции, чтобы их не трогали) и всего в сорока или
шестидесяти случаях из ста подвергаться риску, что нас сшибут с ног эти
сумасшедшие парни в очках-консервах, которые перегоняют в доки экспортные
машины всегда на скорости 75 миль в час (хотя предельная скорость - 30) и
всегда стремясь проехать как раз по тому месту, где у нас желудки.
Видите теперь, каков наш городок? Я мог бы еще много вам порассказать
про здешних зубров, которые живут себе по старинке и свято веруют, что,
избирая каждый год мэром мистера Понсонби, торговца хозяйственными
товарами, они помогают сохранять все, что есть лучшего в Англии. Мог бы
еще рассказать о скандальном происшествии с доктором Наем, который
позволил себе - о ужас! - похлопать мисс Сперджон (семидесяти трех лет) по
коленной чашечке, когда она пришла к нему с жалобами на ишиас в локте. Но
я не стану рассказывать, отчасти потому, что все это смертная скука,
отчасти потому, что сам ни единому слову в этих сплетнях не верю, а
отчасти потому, что у меня есть для вас рассказ куда интереснее - о Гарри
Менгеле. Вы только не думайте, что он немец, как можно бы заключить по его
фамилии, хотя не совсем он и англичанин, ибо его прапрапра- и еще не знаю
сколько раз прадедушка был как-то связан с одним из тех знатных господ,
что наехали к нам вместе с Вильгельмом III, тем самым, который, если я
правильно помню, женился на королеве Марии. Так или иначе, а этот древний
Менгель тоже взял да и женился на одной милой английской девушке из
Картертона, и тут их семья с тех пор и живет, хотя сам-то этот главный
голландец и его потомки все вымерли приблизительно ко времени битвы при
Ватерлоо. Так вот оно и бывает: приезжают короли со своей свитой, а потом
они умирают, а их слуги остаются. Это и есть история. Те, кому случалось
читать исторические труды, говорят, что это замечательно интересно, и я им
верю. Взять хотя бы этот случай: за таким, казалось бы, неважным вопросом,
как происхождение фамилии Гарри Менгеля, вырисовывается целая картина
общественного развития. Ура!
Менгелевское семейство, правда, не очень развивалось и, как я понимаю,
мирно прозябало в ничтожестве, пока отец Гарри не купил в годы кризиса
маленькую кондитерскую; он ухитрился сохранить ее и в тридцатые годы, и во
время войны, и при карточной системе, и после (простите мне этот новый
экскурс в историю, она, знаете, всюду вмешивается) - одним словом, к тому
времени, как он помер, два года назад, от вполне заслуженного
апоплексического удара, его крохотная кондитерская успела превратиться в
крупнейшую в городе бакалейную лавку; и так как у него не было никаких
торможений насчет того, чтобы пробовать свой товар на собственном желудке,
то его брюхо давно уж было предметом живого интереса для юных членов нашей
общины. По этой причине Гарри изучил ремесло дельца в том возрасте, когда
ему следовало бы учить уроки, так как мальчишки по своему мальчишечьему
обычаю вечно держали между собой пари касательно объема талии старого
мистера Менгеля, а точные статистические данные по этому вопросу они могли
получить только от члена семьи, то есть именно от Гарри. Он взимал с них
десять процентов от выигрыша за свои измерения, но мерил не самого
папеньку, а всего лишь папенькины брюки (которых у того, как всякому
понятно, была не одна пара). Однако его цифры не вызывали недоверия, тем
более что папенькина талия тоже была подвержена колебаниям, ибо мистер