"Василий Митин. Тропинка в жизнь (Повести и рассказы о начале Сов.Власти)" - читать интересную книгу автора

И тут у Дуни, которая всю ночь не сомкнула глаз, хлынули слезы.
- Вот и я так-то осталась в ту германскую без своего Степана
одна-одинешенька и по сей день живу сиротой. Ты-то, Дунюшка, еще найдешь
свое счастье, а мне каково досталось? Не была я пригожей' ни лицом, ни
статью, что уж теперь обманываться! Поначалу даже руки на себя наложить
собиралась, да бог спас. А ты при своей красоте и достатке найдешь еще
друга-покровителя. Вот разве что война...
- Никого мне не надо!
- Теперь не надо, а плоть свое запросит. По себе знаю. И не убивайся
ты, ради бога. На первых порах я только молитвой и успокаивала свою
душеньку. А у вас, у теперешних, бога нет, и утехи, стало быть, нету...


II


Ночью Дуня услышала стук в окно. Вставать не хотелось.
- Дунюшка, это я - Макаровна, отопри.
От нее не отделаешься, пришлось встать.
- Привела я к тебе человека необыкновенного, праведного, женщину
смиренную и мудрую. Приюти ты ее! Я взяла бы ее к себе, да сама знаешь,
горница моя на кутух похожа, а старице уюта бы побольше.
Небось тоскливо одной-то в большой избе и с большим горем. Как-никак, а
тут живой человек Утешительница.
Дуня зажгла лампу. Из-за спины Макаровны, закрывавшей своей фигурой
весь дверной проем, показалась высокая сухопарая женщина в темном платье и
платке, повязанном по-старушечьи. Дуню обжег сверкающий взгляд черных
цыганских глаз. Такие запоминаются и пугают. Но женщина заговорила, и
страх ушел:
- Ты, молодица, не беспокойся, я человек тихий, а за приют одинокой
старухи господь тебя вознаградит.
Голос у ночной гостьи задушевный, ласковый, словно маслом сдобренный, и
говорит она окая, нараспев.
- Мне места не жалко, оставайтесь Макаровна поманила Дуню и в сенях
сказала:
- Прими ее как следует, поговори с ней душевно женщина она разумная,
прислушивайся к ее советам.
Святая женщина.
Дуня собрала ужин. Гостья посмотрела на угол где полагалось быть иконам
и где их никогда не было, достала из своей котомки образок и помолилась.
Сели за стол.
- День сегодня, Евдокия, постный, и вкушать скоромное мне нельзя, грех.
Спасибо за угощение. Я буду сыта хлебом-солью и помидорчиком, - сказала
утешительница, отодвигая крынку с молоком и тарелку с ломтиком сала.
- Как вас зовут, тетенька?
- В миру меня звали Екатериной, а ныне Елизаветой.
- А для чего два имени?
- Когда постригают в монахини, то меняют имя дабы отрешиться ото всего
привычного и греховного' мирского, коим человек обуреваем до пострига И
стала рассказывать о монастырях. По рассказам Елизаветы выходило, что в