"Владимир Митыпов. Инспектор Золотой тайги " - читать интересную книгу автора

лучше ликвидировать его в самом Харбине: выстрелить в упор, в вокзальной
толчее или немного спустя - в одной из темных привокзальных улочек... Тут
его мысли были прерваны: показалось, что кто-то осторожно пробует с той
стороны дверную ручку. Ганскау, не вынимая пистолет из кармана, отвел
предохранитель и бесшумным кошачьим движением снялся с дивана. Постоял,
прислушиваясь, потом крутнул запор и рывком отбросил дверь. За ней никого не
оказалось, но в конце коридора какая-то неясная фигура быстро выскочила на
тормозную площадку.
Наконец-то! Ганскау отступил в купе, тщательно запер дверь, после чего
минут пять сидел, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Эта ничтожная
передышка перед дальнейшими действиями, о которых он пока не имел ни
малейшего представления, несколько освежила его. Из потертого кожаного сака
капитан достал гранату-лимонку, взвесил ее на ладони, криво усмехнулся и
опустил в карман висевшего в изножье дивана пальто. Затем извлек фляжку со
скверной рисовой водкой, морщась, сделал два больших глотка. Закусывая
соленой горбушей, он стал перебирать различные способы избавиться от
преследования. Уйти через окно при подходе поезда к станции? Но это был
чересчур простой выход, и многоопытные агенты "Черного дракона" его,
разумеется, учли. Что же еще можно придумать? Перестрелку и прочее Ганскау
оставлял на крайний случай. Прибегнуть разве к помощи проводника? Конечно,
он мог быть связанным с японской разведкой, и в этом случае Ганскау почти
ничего не терял. С другой же стороны, весь истово монархический облик
бородача наводил на некоторые мысли.
Ганскау посмотрел на часы - до прибытия в Харбин оставалось меньше
часа. Он щелкнул пальцами и решительно встал. С прежними предосторожностями
открыв дверь, внимательно посмотрел в оба конца пустого коридора (из
какого-то купе под бренчанье гитары доносилось: "Ах, друзья, на этом свете
мы живем короткий срок, и поэтому спешите набивать свой кошелек!..") и
рявкнул:
- Проводник! Чаю!
Пока бородач шуршал крахмальными салфетками и тщательно расставлял на
столике фарфоровый чайный прибор, Ганскау как бы невзначай закрыл дверь,
посвистел только что услышанный легкомысленный мотивчик и вдруг спросил:
- Э-э, скажи-ка, кто же тебя специально предупредил, что я путейский
инженер?
- Предупредили-с,- помедлив, сказал проводник.
- Да кто же?
- Об этом вам лучше бы знать,- бородач на миг оставил свое занятие и
незаметно покосился.
- Разве? М-мм... а как сейчас в Харбине - большие строгости? Впрочем,
я, кажется, немного пьян, кхе-кхе!- и Ганскау, якобы спохватившись,
ненатурально засмеялся.
- Обыкновенные строгости,- сдержанно отозвался проводник.- Готово,
извольте кушать.
Ганскау закрыл за ним дверь и нарочито громко клацнул запором. Немного
постоял, прислушиваясь, потом выплеснул чай за окно и, улегшись на диван,
стал ждать. Если он не ошибся, проводник - соглядатай, обязанный докладывать
кому следует о подозрительных пассажирах.
Через четверть часа по коридору, приближаясь, забухали шаги,
остановились перед дверью. Раздался властный стук.