"Владимир Митыпов. Инспектор Золотой тайги " - читать интересную книгу автора

основную реку. Он выбрал подходящее место пониже устья Гулакочи, пробили
шурф. Первые же промытые лотки дали крупинки золота.
- Мало-мало есть золотишко, ваше благородие,- широко ухмыльнулся
старатель подошедшему хозяину.- Чарочку бы с вас за добрый-то почин.
- Мало-мало, говоришь? Ну, с богом! А новый прииск пусть так и
зовется - Маломальским,- не мудрствуя лукаво, решил Нарцисс Иринархович.
Перед отъездом он дал приказчику строгое указание располагать отвалы
промытых песков равными и правильными кучами. Взяв лист бумаги, начертил
форму такого отвала. Что и говорить, мера разумная. Сам черт не разобрался
бы в тех причудливых нагромождениях отвалов, больших и малых, что
сопутствуют обыкновенно добыче россыпного золота. Приказчики и доверенные в
отсутствие хозяев укрывали сотни пудов промытого песка, здраво рассудив, что
надо быть последним дураком, чтобы крутиться у огня, да не погреть руки.
Хитроумный зауряд-хорунжий решил положить конец этому, ибо отвалы, уложенные
строго по форме, легко поддавались учету. Понял это и приказчик.
- Господи, да к чему это, Нарцисс Иринархович? - заволновался он.- Где
ж такое видано!
- Поговори еще у меня! - отвечал на это зауряд-хорунжий, показав кулак,
и с тем отбыл с великой поспешностью- оформлять заявку на новый прииск.
Ближе к осени он снова наведался в тайгу. Измерил шагами отвалы и с
карандашиком в руках засел вычислять, сколько промыто песков за лето -
зауряд-хорунжий был не чужд кое-каких наук. Случившиеся поблизости старатели
слышали, как из палатки хозяина раздался вдруг страшный рев. Миг спустя
оттуда кубарем выкатился приказчик. Следом выскочил хозяин, красный от
гнева, усы торчком.
- Мер-рзавец, хам! - рычал он, пиная ползающего у ног приказчика.- Куда
дел пять фунтов золота?
Украл, собака, украл? Говори! 3-запорю! Повешу! Живьем в шурф закопаю!
Приказчик размазывал по лицу слезы, хватался за хозяйские сапоги.
- Отец! Благодетель! - тонко выкрикивал он.- Вот те крест...
Охранные казаки скалили зубы.
Нарцисс Иринархович был горяч, но отходчив. Вечером того же дня
порядком струхнувший приказчик каялся в преступном недосмотре, вымолил
прощение и даже удостоился чарочки водки.
Лихие меры отставного зауряд-хорунжего принесли плоды: без малого по
пуду золота дал в первые два лета Мария-Магдалининский прииск.
Все складывалось как нельзя лучше для Мясного, но подвела старая
страсть - карты. В зиму 1877 года играл Мясной с особенно лютым азартом,
широко, рискованно: как-никак, хозяин золотых промыслов! Большие денежки
плакали в эту зиму у Нарцисса Иринарховича. Похмелье наступило уже под
троицу. Сереньким слякотным утром ему доложили о приходе бакалейного
торговца, ростовщика Борис Борисыча Жухлицкого. Нарцисс Иринархович вышел в
халате, хмурый, непроспавшийся. Накануне он засиделся в дворянском собрании.
Много пили, играли. Мясной по обыкновению вошел в раж, бесперечь повышал
ставки и проигрался под конец в пух и прах. Вернулся он далеко за полночь в
крупном проигрыше.
- Ну, что тебе, братец? - зевая спросил он, едва кивнув в ответ на
подобострастный поклон Жухлицкого.
- Вот-с, векселек имеем представить вашему благородию,- еще раз
кланяясь, отвечал посетитель, человек тихий, с кислым выражением лица.