"Владимир Митыпов. Инспектор Золотой тайги " - читать интересную книгу автора

Однако серый ростовщик не обратил на это внимания. Он молча ждал -
смиренный и непреклонный истукан.
- Да пойми ты, любезный,- снова начал Нарцисс Иринархович, вставая и в
сильнейшем волнении расхаживая по кабинету.- Я ведь тебе не шематон, не голь
какая-нибудь, у меня прииски свои. Золото, понимаешь?
Осенью я тебе верну с процентами. По рукам?
Жухлицкий вздохнул, переступил с ноги на ногу и отрицательно качнул
головой.
- Никак невозможно-с, ваше благородие... Себе дороже.
- Эк, затвердила сорока про Якова! - досадливо буркнул Мясной.
Он вернулся за стол, выпил, захрустел огурцом. "Экий же ты, братец,
собака,- думал отставной зауряд-хорунжий, из-под неприязненно заломленной
брови косясь на унылую фигуру ростовщика.- Послать разве к черту? Так ведь
по судам, подлец, затаскает, до долговой ямы доведет". Дело и впрямь
выходило щекотливое. Именно сейчас Нарциссу Иринарховичу никак не улыбалось
прослыть несостоятельным должником: подвертывалась выгодная партия -
перезрелая девица, дочь богатых родителей. Надо было любой ценой отделаться
от настырного бакалейщика.
Разговор получился долгий, тягостный. Правда, говорил почти один
Нарцисс Иринархович, горячился, напирал. Жухлицкий же только мотал головой и
бубнил свое: "Не могу-с... себе дороже... не могу-с..." Мясной в сердцах
докончил графин и предложил набавить проценты. Однако и это не прельстило
упрямого ростовщика. Окончательно выведенный из себя зауряд-хорунжий вдруг
рявкнул:
- Хочешь прииск в аренду? Как вернешь свои деньги, так назад заберу, а?
- Боже сохрани, ваше благородие!- испугался Жухлицкий.- Непривычны-с мы
к такому делу.
- Брось ты - непривычны! - отмахнулся Мясной.- У меня там толковый
приказчик. Деньги небось считать умеешь? Вот и вся привычка. Верное, говорю,
дело!
- Так ведь расходы-с какие...
- Вернешь, с лихвой вернешь! - вскричал зауряд-хорунжий, почувствовав,
что ростовщик заколебался.- Я тебе, дурак, прямо в руки фарт сую, какого в
жизни не дождешься. Глядишь, еще в большие промышленники выйдешь! Кто знает,
может, Жухлицкий и имел в виду такой оборот, но согласие он дал не сразу, а
дня через два. Смотрел бумаги Мясного, золотозаписную книгу, мялся, вздыхал.
Был Борис Борисыч Жухлицкий из тех, про которых говорят, что этот-де из
камня воду выжмет. Понимал: связываться с таким делом, как золотой промысел,
только того ради, чтобы вернуть пять тысяч своих полуимпериалов, и накладно,
и многохлопотно. Себе дороже. Потому и торговался. Под конец сошлись на том,
что Мария-Магдалининский прииск Мясной передает в аренду за попудную плату в
три тысячи пятьсот рублей с каждого пуда добытого золота. Маломальский же
прииск мерою в восемьсот сорок шесть погонных сажен был Жухлицким приобретен
покупкою за те самые двадцать пять тысяч по акту, явленному в Иркутске у
маклерских дел. О продаже, надо сказать, зауряд-хорунжий не жалел:
результаты разведок представлялись пока весьма гадательными.

* * *

У Бориса Борисыча Жухлицкого нюх на деньги был остер, как у призового