"Владимир Митыпов. Долина бессмертников" - читать интересную книгу автора

пихты и береза, чуть дальше, в низине, - черемуховый куст, теперь увядший и
обломанный. Вот и все... Да, никогда уже больше не стоять здесь небеленому,
цвета старой бронзы, домику, в котором по вечерам старушка перегоняла молоко
на басовито гудящем сепараторе, а старик, затеплив лампадки, истово и важно
молился своим буддийским богам. И не выводить здесь ласточкам желтоклювых,
вечно голодных птенцов. Тишина и первозданный покой тоже ушли отсюда
навсегда. Словно подтверждая это, со стороны хребта Улан-Бургасы показалась
гудящая колонна мощных лесовозов, тянущих за собой длинные хлысты пока еще
не ошкуренного леса...
Глядевшему со стороны все это представилось бы по меньшей мере
странным: приехал человек, довольно долго простоял на пустыре при дороге,
поозирался, затем торопливо влез в машину и попылил обратно. Кто такой? Что
ему понадобилось?
Олег уезжал оглушенным, забыв даже встретиться с родственниками.
Подарки, приготовленные для маленьких племяшей, остались лежать на заднем
сиденье - он о них даже не вспомнил. Чувство было такое, что отняли,
ампутировали очень важную частичку его мира. Раньше у него в тылу маячила
беззаботная зеленая страна, - хоть он на нее и не оглядывался, однако
неизменно ощущал ее присутствие, и сознание, что он может укатить туда,
стоит лишь захотеть, поддерживало в минуты уныния. А вот теперь этот кусочек
вырезали, вынули, и вместо него зияет пустота. Удастся ли чем-нибудь,
когда-нибудь заполнить ее?.. Тут некая мысль, словно солнечный зайчик,
мелькнула в дальнем закоулке сознания. Олег замер, не успев ее ухватить. Был
привычный порыв - тут же набросать в блокноте несколько рифмованных строчек
о маленьком домике, где жили двое стариков и ласточки. Но что-то внутри
сопротивлялось, рука не поднялась. "Чертов профессионализм!" - проворчал он
и чуть ли не до отказа выжал акселератор.
Домой Олег вернулся в сумерках, загнал "Москвич" в гараж и минут пять
сидел, глядя на тускло освещенную приборную доску. "Продать бы, к свиньям
собачьим, машину, - устало подумал он. - Вот только Эльвира вряд ли
позволит. А жаль..."
Дверь он открыл своим ключом. Из гостиной доносились голоса и негромкая
музыка. "Опять эти ее эмансипированные подруги, - безразлично подумал он. -
Кофе вкушают, гляссе..."
- Олег, ты? - окликнула Эльвира.
Он, не отвечая, прошел в свой кабинет и как был, в куртке и ботинках,
завалился на диван.
- Где ты? Иди поздоровайся с людьми!
Олег покосился и краем глаза ухватил контрастный черно-белый снимок в
прямоугольнике дверного проема: черное - волосы, стекающие через плечо на
грудь, глаза, а вернее - очи, узкое платье, туфли; белое - лицо, шея, руки,
ноги; единственное яркое пятно - губы. Профессионально поднаторевшее
воображение мгновенно выдало ассоциативный образ в духе его нынешнего
настроя: уголь пожарища, нетронутый снег, а на снегу - оброненный кем-то
одинокий красный цветок. Снимок, однако, существовал лишь краткий миг. В
следующую секунду он ожил, и... "фото кончилось, начинается кино", - успел
подумать Олег.
- Постой, да ты пьян, что ли?
Она подошла вплотную, заглянула в лицо и, по обыкновению своему, тотчас
встревожилась: