"Владимир Митыпов. Геологическая поэма" - читать интересную книгу автора

сущности совершенно тождественны с отношениями наших зажиточных общинников к
их безлошадным и однолошадным "собратам".
За два протекших с тех пор столетия люди славно потрудились, и
Валентин, не раз проезжавший через этот самый Тарбагатай, никаких следов,
напоминающих о былом "дремучем боре", и близко не видел. Но удивительно было
не это: в конце концов, рубить лес необходимо - на топливо, на
строительство, чтобы высвободить землю под пашни. Но люди, оголяя землю,
способствовали тем самым иссяканию вод, открывали простор ветрам всех времен
года, да и собственным полям наносили ущерб, ибо неизбежно приходили в
движение пески, закрепленные до того сосновыми массивами. А вот сажали те же
самые люди что-нибудь взамен или нет - пусть самые неприхотливые, не
требующие ухода породы деревьев и кустарников? Увы, сибирская деревня, как
видел Валентин, чаще всего являла собой угрюмые серые ряды заборов и домов,
отнюдь не осененных шумящей на ветру зеленой листвой.
Почему так повелось? В том ли дело, что Сибирь, суровая, непривычная,
против воли навязанная, представлялась, да и была, мачехой для тех
первопоселенцев, что попали сюда за бунты, за раскол и просто не от хорошей
жизни? И можно ли ожидать от. таких людей бережного, рачительного отношения
к здешней земле, если с первых же шагов им надо было в поте лица добывать
себе кров и пищу; если лес для них был скорее врагом, чем другом, ибо его
надо было корчевать, выжигать, чтобы освободить участок для пахоты; если в
глубине души у них не могла не теплиться надежда все же вернуться
когда-нибудь из постылой этой чужбины в отчие края; если вокруг было
ошеломительно, нескончаемо много всего - вольной земли, лесов, вод, и все
это не монастырское, не помещичье, а как бы ничье? Стройся, паши, сколько
одолеешь и сможешь...
Да, в таких условиях ни сознательно, ни бессознательно принцип "брать,
улучшая, и улучшать, беря" применительно к сибирской природе не мог,
естественно, возникнуть в умах людей. Надо думать, сама мысль о том, чтобы
посадить дерево, к тому ж не плодовое, когда кругом нетронутое море тайги,
показалась бы, вероятно, дикой тем первопоселенцам, от коих пошли обычаи
последующих поколений.
Несколько парадоксальный вывод, к которому пришел Валентин, был таков:
плохо не то, что вообще идет промышленное освоение Сибири, а то, что уровень
этой освоенности, "окультуренности" еще недостаточен. Все еще продолжали
путаться под ногами предрассудки старой Сибири. Все еще сохранялись медвежьи
углы, причем не в качестве географического понятия, а медвежьи углы в
сознании человека.


6

В кабинет Лиханова он вошел почти точно через час после ухода, и при
виде его тот даже привстал от изумления. Одетый с иголочки, при бордовом
галстуке и остроносых лакированных туфлях, чисто выбритый и с мокрыми еще
волосами, крепко загорелый Валентин выглядел спортсменом, вернувшимся со
сборов где-то в Крыму или на Кавказе.
- сшкин кот! - вскричал Лиханов. - Ты это, буквально, на прием к
министру летишь?
- Нет слов, снабженцы у вас расторопные, - весело заявил Валентин, сел