"Владимир Митыпов. Геологическая поэма" - читать интересную книгу авторасущности совершенно тождественны с отношениями наших зажиточных общинников к
их безлошадным и однолошадным "собратам". За два протекших с тех пор столетия люди славно потрудились, и Валентин, не раз проезжавший через этот самый Тарбагатай, никаких следов, напоминающих о былом "дремучем боре", и близко не видел. Но удивительно было не это: в конце концов, рубить лес необходимо - на топливо, на строительство, чтобы высвободить землю под пашни. Но люди, оголяя землю, способствовали тем самым иссяканию вод, открывали простор ветрам всех времен года, да и собственным полям наносили ущерб, ибо неизбежно приходили в движение пески, закрепленные до того сосновыми массивами. А вот сажали те же самые люди что-нибудь взамен или нет - пусть самые неприхотливые, не требующие ухода породы деревьев и кустарников? Увы, сибирская деревня, как видел Валентин, чаще всего являла собой угрюмые серые ряды заборов и домов, отнюдь не осененных шумящей на ветру зеленой листвой. Почему так повелось? В том ли дело, что Сибирь, суровая, непривычная, против воли навязанная, представлялась, да и была, мачехой для тех первопоселенцев, что попали сюда за бунты, за раскол и просто не от хорошей жизни? И можно ли ожидать от. таких людей бережного, рачительного отношения к здешней земле, если с первых же шагов им надо было в поте лица добывать себе кров и пищу; если лес для них был скорее врагом, чем другом, ибо его надо было корчевать, выжигать, чтобы освободить участок для пахоты; если в глубине души у них не могла не теплиться надежда все же вернуться когда-нибудь из постылой этой чужбины в отчие края; если вокруг было ошеломительно, нескончаемо много всего - вольной земли, лесов, вод, и все это не монастырское, не помещичье, а как бы ничье? Стройся, паши, сколько Да, в таких условиях ни сознательно, ни бессознательно принцип "брать, улучшая, и улучшать, беря" применительно к сибирской природе не мог, естественно, возникнуть в умах людей. Надо думать, сама мысль о том, чтобы посадить дерево, к тому ж не плодовое, когда кругом нетронутое море тайги, показалась бы, вероятно, дикой тем первопоселенцам, от коих пошли обычаи последующих поколений. Несколько парадоксальный вывод, к которому пришел Валентин, был таков: плохо не то, что вообще идет промышленное освоение Сибири, а то, что уровень этой освоенности, "окультуренности" еще недостаточен. Все еще продолжали путаться под ногами предрассудки старой Сибири. Все еще сохранялись медвежьи углы, причем не в качестве географического понятия, а медвежьи углы в сознании человека. 6 В кабинет Лиханова он вошел почти точно через час после ухода, и при виде его тот даже привстал от изумления. Одетый с иголочки, при бордовом галстуке и остроносых лакированных туфлях, чисто выбритый и с мокрыми еще волосами, крепко загорелый Валентин выглядел спортсменом, вернувшимся со сборов где-то в Крыму или на Кавказе. - сшкин кот! - вскричал Лиханов. - Ты это, буквально, на прием к министру летишь? - Нет слов, снабженцы у вас расторопные, - весело заявил Валентин, сел |
|
|