"Владимир Митыпов. Геологическая поэма" - читать интересную книгу автора

согласовывал Библию с данными геологии), то в случае с шарьяжами никак не
обойтись без законов природы - это вам не всемирный потоп, их в священные
писания не уложишь...
Когда вертолет пошел на снижение, время уже близилось к двум. Сквозь
множащиеся разрывы в облаках солнце пятнало землю лучами, отчего казалось,
что в тех местах кто-то протирает влажной тряпкой пыльное покровное стекло,
гасившее краски. Внизу, прямо под вертолетом, конвейерно плыли серые крыши
домов, коричнево-зеленые прямоугольники приусадебных участков, улицы с
редкими пешеходами и одной-двумя машинами. Несущий винт отмахивал последние
сотни метров.
Пока МИ-4 медлительно заходил на посадку, а затем, держась на предельно
малой высоте, скользил в дальний угол летного поля, где была вертолетная
стоянка со специальными настилами, Валентин успел во всех деталях
рассмотреть сверху хорошо знакомую ему и, можно сказать, типичную для
аэропортов районных глубинок картину. У бревенчатого здания пассажирских
служб, где размещалась и диспетчерская, стоял грузовик и толпился народ.
Наметанным взглядом Валентин сразу определил, что часть людей явно готовится
к выходу на летное поле, где стояло два самолета АН-2 - зеленый и
серебристый с голубой опояской вдоль по борту. То, что непосредственно возле
них никого пока не было видно, немного успокоило Валентина.
Наконец вертолет мягко коснулся четырьмя своими колесами бревенчатого
настила. Валентин, не дожидаясь, пока бортмеханик спустится из кабины, сам
открыл дверцу и выскочил наружу. Невольно пригибаясь под пролетающими над
головой с тяжелым шелестом лопастями, он отбежал в сторонку, прощально
помахал пилотам, все еще сидящим у штурвалов, и легкой рысцой припустился
вдоль края обнесенного жердями летного поля, более похожего на какой-нибудь
телячий выгон, чем на место, где приземляются и поднимаются летательные
аппараты.


8

Мимолетно улыбаясь и на ходу отвечая на приветствия знакомых, Валентин
проскочил в крохотный зал ожидания. Там, у закрытого окошечка кассы,
томилась очередь. "Худо дело", подумал он, открыл дверь с табличкой
"Посторонним вход воспрещен" и ринулся вверх по скрипучей лестнице на второй
этаж, где размещалась диспетчерская.
В иные моменты в диспетчерской бывало весьма оживленно, но сейчас там
царила относительная тишина, нарушаемая лишь скорострельным писком морзянки.
Диспетчер, мужчина лет за пятьдесят, худой и высокий, с плохо гнущейся левой
рукой - следствие фронтового ранения, когда он летал в истребительной
авиации, - сидел за пультом вполоборота ко входу. Не дав Валентину и рта
раскрыть, он громогласно упредил:
- Смотрю - что за пижон шпарит с вертолетной стоянки? А это вон кто,
оказывается! В город?
- В город, Кузьмич. Нужда - во! - Валентин полоснул себя ладонью по
горлу. - Сам же видел - из Гирамдокана па вертолете добрался, спецрейсом.
- Знаю, вижу! - табачным голосом отозвался Кузьмич. - А теперь погляди:
вон стоит двенадцатикресельная машина, - он указал рукой на серебристый
АН-2.- Она уже под завязочку. А вон та, зеленая, еще неизвестно, пойдет ли