"Владимир Митыпов. Геологическая поэма" - читать интересную книгу автора

Ангарскому мосту и, оглядев берега, наметил группу солидных зданий на
противоположной стороне, вправо от моста. Перейдя через реку, он двинулся по
набережной. Было, к счастью, еще очень рано, прохожие почти не попадались, и
Валентин мог беспрепятственно глазеть на фасады, не боясь, что его осмеют
деревенщиной.
Здание, которое соответствовало его представлению об университете,
обнаружилось довольно скоро. Оно стояло в глубине двора, отгороженное от
улицы железной оградой в виде частокола из копий былинного облика. Подъезд,
украшенный фигурными столбиками, черные с золотом вывески по обеим сторонам
больших дверей, пять этажей, высокие окна, асфальтовый двор без соринки и
много-много красивой зелени - нет, паря, это великолепие могло быть только
университетом, и ничем иным! Пытаясь прочесть, что написано на тех блестящих
черных досках, Валентин ненароком нажал на ограду, и она вдруг легко,
беззвучно подалась - это была створка ворот. Чуть поколебавшись, он
проскользнул в образовавшуюся щель. Но не успел он сделать и десяти шагов,
как грянул окрик: "Эй, тебе чего? Ты куда?" Валентин мигом обернулся -
позади, выйдя из не замеченной им сторожки, стояла толстая женщина в
наброшенном на плечи ватнике. Она что-то торопливо дожевывала, и эти
движущиеся челюсти придавали ей вид, не обещающий ничего доброго. "Да я
только поглядеть..."- начал Валентин. "Я те погляжу!"- багровея, взвизгнула
женщина. Валя бочком-бочком начал отступать, пытаясь в то же время внести
ясность: "Там что-то написано... прочитать хотел..." - "А вот счас узнаешь!
Счас тебе прочитают!"- неожиданно проворно она подскочила к воротам с
очевидным намерением накрепко запереть их. Западня! Ловушка! Ни в чем себя
виноватым Валентин не чувствовал, но уж какое тут благоразумие - повинуясь
одному лишь инстинкту, он с кошачьей ловкостью перемахнул через жуткие
острия копий и чесанул во все лопатки по пустынной набережной. Отдалясь,
рискнул оглянуться - у злополучных ворот стояли двое: та женщина и с ней
кто-то еще в зеленой одежде. Они глядели ему вслед и о чем-то меж собой
толковали. Преследовать, по-видимому, не намеревались - наверно, сообразили,
что подозрительный малый для шпиона или взломщика касс все же жидковат.
Университет же отыскался всего через десяток домов - вгорячах Валентин
едва не проскочил мимо. Краснокирпичный, снаружи он выглядел не столь
красивым, как здание, бдительно охраняемое толстой женщиной и острыми
копьями, да и внутри был мрачноват, особенно поначалу. Должно было пройти
немало времени, прежде чем он стал для Валентина одним из лучших мест на
земле...
Поскольку вузовских общежитий Валя отродясь не видывал, да и вообще не
был избалован жильем, то усмотреть что-то особенное в помещении, куда его
поселили, он никак не мог. Поселили - ну и ладно, большое спасибо. А между
тем общежитие помещалось в бывшей церквушке, ныне, впрочем, до
неузнаваемости разгороженной внутри на этажи и комнаты, отличавшиеся
вместимостью чрезвычайной. И все же неуловимая, но повсюду разлитая
торжественная мрачность, как и почти двухметровой толщины стены, продолжали
упорно напоминать о том, что здание-то изначально было посвящено богу.
Однако сменяющие друг друга поколения проказливых студентов думали об этом
менее всего. И уж тем паче - абитуриенты, озабоченные единственно лишь
вступительными экзаменами.
Даниил Данилович говорил о вузе, как о деле уже решенном, - он невольно
мыслил категориями начала тридцатых годов, когда поступал и учился сам.