"Владимир Митыпов. Геологическая поэма" - читать интересную книгу автора

Конечно, он слышал, что есть ныне такие понятия - "конкурс", "проходной
балл", но как-то не придавал им должного значения. А между тем именно
"проходной балл", словно шлагбаум, лег поперек Валиной дороги в вуз после
того, как он вполне заслуженно схватил на вступительных экзаменах две
тройки - по иностранному языку и сочинению. Что до иностранного, то его вины
тут почти и не было - получилось так, что в школах, где он учился, почему-то
не оказывалось преподавателя этого предмета, и немецкий язык он изучал
только два последних года - в девятом и десятом классах. А вот в оплошке с
сочинением Валя был виноват сам. Правда, сказался еще, наверное, и невысокий
уровень подготовки в сельских школах по сравнению с городскими. Но как бы то
ни было, Вале уже можно было укладывать чемодан и брать курс обратно на свои
родные шурфы и канавы, если бы он случайно не встретил знакомого геолога из
местного академического института. Геолог этот, кандидат наук, занимался
какими-то специальными тематическими исследованиями и не раз бывал в партии,
где работал Валентин. "Экая хреновина с морковиной! - заявил он, выслушав
Валю. - Так мы пробросаемся ценнейшими кадрами. Куда только декан смотрит?
Ты подожди уезжать денек-другой, а я буду действовать". Валя, который с юной
категоричностью положил себе добиваться всего и всегда в жизни только
самостоятельно и только честно, усмотрел в данном предложении столь
ненавидимые им все эти "вась-вась" и "я тебе - ты мне", а посему гордо
отказался. Однако "академик" без труда переубедил его, доказав в два счета,
что существующая система приема в вузы - слепая игра случая и что сегодня,
чего доброго, даже сам Александр Евгеньевич Ферсман запросто мог бы
срезаться на вступительных экзаменах.
Кто знает, высказал ли "академик" эти доводы и декану геологического
факультета, но, видимо, аргументы у него были сильные, потому что Валю
приняли кандидатом (по поводу этого двусмысленного звания язвительные
однокурсники немало шутили потом), а через полгода, после первой зимней
сессии, он стал уже полноправным студентом. Декану - если только у него и
были вначале какие-то сомнения - раскаиваться потом в содеянном не
пришлось - университет Валя закончил с отличием...
С грехом пополам став пусть не студентом, а всего только кандидатом,
Валентин все же каким-то чудом получил место в общежитии - искони
геологическом общежитии на Иерусалимской горке. Оно тоже когда-то было
церковью, только более сумрачного, что ли, толка, а именно - кладбищенской
церковью, где отпевали покойников. Самого кладбища уже давно не
существовало - на его месте был разбит парк, однако позади общежития кое-где
еще виднелись среди деревьев забытые надгробья минувших времен.
Вообще, власти небесные, видимо, относились вполне терпимо к
хозяйничанью в их былых владениях беспокойной молодой публики - не так, как
в случае с цирком. Это жизнерадостное и суетное учреждение неким попущением
властей земных оказалось приютившимся под самым боком Крестовоздвиженской
церкви, расположенной, кстати, неподалеку от геологического общежития.
Подобное соседство не могло нравиться верующей части иркутского населения и,
само собой, не одобрялось также служителями культа. Но божьи жернова, как
говорится, мелют верно, и в одну прекрасную ночь деревянный шатер цирка в
клубах черного дыма вознесся к небесам. Сам Валентин этого не видел, он был
в поле, но знакомые студенты говорили, что веселый и стремительный пожар
сопровождался довольным хихиканьем сбежавшихся отовсюду набожных старушек. К
слову, близость церкви вносила дополнительное разнообразие в жизнь не одного