"Владимир Митыпов. Геологическая поэма" - читать интересную книгу автора

установленном порядке. Менялись только книги да рукописные и графические
материалы.
Валентин знал, что отца увезли в больницу прямо с работы; соседская
старушка, присматривавшая за квартирой, на столе ничего, конечно, не
трогала; значит, перед ним сейчас лежали именно те бумаги, с которыми отец
работал по вечерам накануне болезни. И Валентин неожиданно подумал, что
инфаркт, он, разумеется, связан с нервами, и в таком случае, возможно,
существовало нечто, изрядно волновавшее отца в последнее время. И это
"нечто" вполне могло находиться вот тут, в аккуратно разложенных бумагах.
Он внимательно оглядел стол. Естественно, никаких частных писем читать
он отнюдь не собирался, хотя и был совершенно уверен, что в личной жизни
отца нет ничего, требующего сокрытия. Валентина интересовали бумаги
производственные, служебные. Взгляд его сразу же наткнулся на маленькую
книжечку в коричневатой картонной обложке. Непривычного облика, она
заставила Валентина насторожиться. По диагонали ее пересекала двухцветная,
красно-зеленая, полоса, вверху справа стояло "Пролетарии всех стран,
соединяйтесь!", ниже - "Советская секция Красного спортивного
интернационала", посередине - "Единый билет физкультурника-динамовца". И
совсем внизу - "Центральный Совет пролетарских спортивных обществ "Динамо".
Да, документ, бесспорно, старый. Валентин, отчего-то волнуясь, взял его со
стола, развернул. С приклеенной внутри фотокарточки на него глянуло лицо
матери, неузнаваемо юной, в темном жакете, поверх которого свободно лежал
широкий белый воротничок. Валентин медленно и осторожно, будто боясь что-то
спугнуть, опустился на стул. Да, он держал в руках реликвию, весточку
оттуда - из ее молодости, неведомой ему до сей поры. Именно неведомой,
поскольку отец всегда убито замыкался, стоило Валентину начать расспрашивать
о ней. Самое большее, Даниил Данилович через силу ронял две-три фразы: да,
геолог... подавала большие надежды, веселая, смелая... погибла при случайном
взрыве во время горных работ... Как ни странно, но этим почти и
ограничивалось его представление о родной матери. И вот теперь неожиданно
появилась возможность узнать что-то еще, пусть даже несущественное,
третьестепенное, однако бывшее некогда частицей ее жизни... Итак, билет
члена общества "Динамо". Номер. Фамилия. Имя. Отчество. Год рождения. Время
вступления - 4 апреля 1933 года. Круглая печать с ромбовидной эмблемой
общества. Дата заполнения билета. На обороте - "Отметки об уплате членских
взносов", запись потускневшими чернилами: "Вступительный взнос - 50 коп.,
чл. взнос до I.VII - 60 коп." "Значит, это двадцать копеек в месяц, -
машинально вывел Валентин. - Интересно, по нынешним деньгам это сколько?"
Увы, ничего более существенного обнаружить здесь не удалось. Следующие
страницы - "Отметки о сдаче норм тировой и полевой стрелковой квалификации",
"Сведения о физическом развитии (антропометрия)", "Выводы врачебного
контроля" и прочее. Они были абсолютно чистыми. И только в конце, в рубрике
"Отметка о получении спортинвентаря, одежды и обуви", значилось: "15/II-34
г. - джемпер спорт. ж., 22/VI- камера, гетры". Вот и все. Какую камеру
получила двадцать второго июня тридцать четвертого года обладательница
динамовского билета - волейбольную, велосипедную? Каким видом спорта
увлекалась? Но ничего этого нельзя было установить, не говоря уж о
большем...
Валентин еще раз вгляделся в маленькую фотокарточку, вклеенную в билет,
и у него мелькнула мысль: "Не тут ли причина батиного инфаркта? Он