"Владимир Митыпов. Геологическая поэма" - читать интересную книгу автора Очутившись в фокусе доброй сотни пытливых, с интересом взирающих глаз,
"известный советский геолог" вдруг почувствовал тревогу. До него вдруг дошло, что весь его немалый опыт выступлений на разного рода собраниях и совещаниях тут не годится. Всякая казенщина, будь она даже тысячу раз правильной, может оказаться пагубной для чьей-нибудь юной души и, в дальней перспективе, исказить целую человеческую судьбу. А это, согласитесь, пострашней, чем любой производственный брак. Речь, обдуманная мной в машине, полетела к черту. Как быть? И тут мне неожиданно пришел в голову сегодняшний разговор с палеонтологом Далматским, приятелем моего Валентина. Мы с ним курили на площадке пятого этажа, вспоминали прошлый полевой сезон. Из дверей чьей-то камералки выпорхнули две очень похожие друг на друга пышненькие молодые особы и, оживленно щебеча, засеменили прочь по коридору. Почти машинально я сказал, глядя им вслед: "Экие геологини нынче пошли, толстенькие и коротенькие. Помню, какие были в наше время - длинноногие, поджарые. Впрочем, того требовали тогдашние условия. Сейчас, слава богу, героизм физический, телесный, отходит в геологии на второй план... но по-прежнему нужен героизм умственный". (Правда, вторую половину фразы как неприлично напыщенную я произнес лишь про себя.) Далматский, человек веселый и довольно-таки желчный, отвечал: "А нынче сама геология стала толстенькой и коротенькой". (Да, желчен Далматский, желчен, но, думается мне, такие люди - те самые щуки, которые существуют в реке, чтобы карась не дремал. А карась этот, сами понимаете, - наша совесть или что-то вроде того. Беречь надо таких Далматских, беречь и ценить, а мы...) Оба немножко посмеялись. Я, разумеется, понял, что он имел в виду: стиль геологической жизни и работы постепенно утрачивает былую романтику, лихие порывы по вдохновению, ведь геология не такова, не должна быть такой. Геология - не только профессия, но еще и образ жизни. Памятуя это, я положился на волю провидения и стал говорить следующее: - Мой учитель, давно уже покойный профессор Бруевич, рассказывал, что в былые, дореволюционные еще времена самыми блестящими кавалерами на балах считались, наряду с гусарами, путейские и горные инженеры. Людей, преданных геологии, подобный факт, может быть, порадует еще и сегодня... Далее я говорил о том, что за минувшее десятилетие профессия геолога претерпела странную на первый взгляд метаморфозу, незаметно, но довольно ощутимо уступив в престижности целому ряду других человеческих занятий. Список котирующихся среди молодых людей профессий ныне может быть различным по величине - это зависит от того, кто сколько вместит их на свой вкус в диапазоне от "А" до "Я", скажем, от археологии до ядерной физики. И есть большая доля вероятности, что во многих случаях геология окажется за бортом этого списка. Почему так произошло? И что ожидает ее, эту, наверно, самую земную из земных наук? А ведь когда-то она была столь притягательной для многих поколений молодых людей... - Оставив пока в стороне производственную и научную стороны вопроса, - продолжал я, - спросим себя: что же давала геология как профессия человеку, занятому ею? Как она формировала его физически, нравственно и умственно? По возможности проще я объяснил своим юным слушателям, что в истории изучения недр нашей страны существует целая эпоха, которая может быть охарактеризована, обобщенно говоря, двумя основными моментами: во-первых, планомерная и последовательная геологическая съемка всей территории СССР в |
|
|