"Патрик Модиано. Вилла "Грусть"" - читать интересную книгу автора

2


Что же делал я, восемнадцатилетний, на престижном курорте с
минеральными источниками на берегу озера? Ничего. Жил в семейном
пансионате "Липы" на бульваре Карабасель. Я мог бы снять комнату в городе,
но мне нравилось здесь, на горе, в двух шагах от "Виндзора", "Эрмитажа" и
"Альгамбры". Рядом с роскошными отелями и тенистыми садами я чувствовал
себя в безопасности.
Ведь я умирал от страха: страх, не покидающий меня до сих пор, был
тогда гораздо более сильным, хотя и менее обоснованным. Я убежал из
Парижа, чувствуя, что он становится просто опасным для таких, как я. В нем
царила отвратительная атмосфера полицейского сыска. Сажали, на мой взгляд,
слишком многих. Рвались бомбы. Но мне бы хотелось внести хронологическую
ясность, и поскольку наилучшие точки отсчета - это войны, то уточним, о
какой же войне пойдет речь. О той, которую называют алжирской, в самом
начале шестидесятых годов, в эпоху, когда все катили во Флориду в открытых
машинах, а женщины плохо одевались. Мужчины, впрочем, тоже. Тогда я боялся
еще больше, чем теперь, и выбрал себе это убежище, поскольку оно всего в
пяти километрах от швейцарской границы. При малейшей угрозе достаточно
переплыть озеро - и ты там. По своей наивности я полагал, что чем ближе к
Швейцарии, тем дальше от опасности. Тогда я еще не знал, что Швейцарии не
существует.
Сезон открывался пятнадцатого июня. Праздники и гала сменяли друг
друга. "Ужин посланников" в казино. Гастроли певца Джорджа Ульмера. Три
спектакля "Послушайте же, господа...". Салют над Шавуарским заливом по
случаю 14 июля. Балеты маркиза Куэваса... Я бы вспомнил и многое другое,
будь у меня под рукой программка, отпечатанная организационным
комитетом... Я сберег ее и уверен, что она когда-нибудь отыщется между
страницами одной из книг, которые я читал тем летом. Только вот какой?
Погода стояла "мировая", и старожилы предсказывали солнце до октября.
Выходил я редко, разве что иногда купался. Почти все дни проводил в
холле или в саду "Виндзора", внушая себе, что, по крайней мере, здесь мне
нечего бояться. Когда же меня все-таки охватывал ужас - словно в животе,
чуть повыше пупка, медленно распускался мрачный цветок, - я смотрел вдаль,
на тот берег озера. Отсюда видна была деревня. От одного берега до другого
напрямик не больше пяти километров. Это расстояние можно одолеть вплавь. А
ночью на моторной лодке его переплывешь за двадцать минут. Ну вот и
славно. Я пытался успокоиться. Шептал, медленно выговаривая слова: "Ночью
на моторной лодке..." Успокоившись, вновь принимался за чтение романа или
безобидного иллюстрированного журнала (я запретил себе читать газеты и
слушать новости по радио, в кино старался прийти непременно после выпуска
"Новостей"). Главное - ничего не знать о событиях в мире, заглушить свой
страх, предчувствие неминуемой катастрофы. Думать только о самых невинных
вещах: моде, литературе, кино, мюзик-холле. Откинуться на спинку шезлонга,
закрыть глаза и расслабиться, главное - расслабиться. Забыться. Ну же!
После обеда я спускался в город. На проспекте д'Альбиньи садился на
скамейку под сенью платанов и наблюдал за оживленным берегом озера, по
которому сновали маленькие яхты и водные велосипеды. Созерцание