"Патрик Модиано. Свадебное путешествие" - читать интересную книгу автора

столбиках.
- Это была спальня моей матери...
Он заметил, что ее поразила и эта кровать с балдахином, и размеры
комнаты, почти такой же большой, как гостиная.
- Она здесь больше не живет?
- Она умерла. - Ответ прозвучал так резко, что она растерялась. Он
улыбнулся ей. - У меня уже довольно давно нет родителей. - Он прошелся по
комнате, словно придирчиво осматривая ее... - Мне кажется, вам здесь будет
не слишком уютно... Пожалуй, лучше вам спать в библиотеке.
Она опустила голову и не могла оторвать взгляда от грубого ботинка без
шнурков, никак не сочетавшегося с кроватью под балдахином, люстрой,
деревянными панелями и шелками.


В комнате, где все стены были сплошь уставлены книгами, которую они
только что пересекли, когда шли из прихожей, он показал ей на диван:
- Сейчас дам вам постель.
Простыни были очень тонкие, розовато-желтоватые, а по краям подбиты
кружевом. Еще он принес шерстяной шотландский плед и маленькую подушечку
без наволочки.
- Это все, что я нашел. - Он словно бы извинялся. Она помогла ему
постелить постель. - Надеюсь, вы не замерзнете... Отопление отключили...
Она сидела на краю дивана, а он - в старом кожаном кресле в углу
библиотеки.
- Стало быть, вы танцовщица? - Казалось, он не очень-то верит в это. С
улыбкой он смотрел на нее.
- Да. В театре "Шатле"... Я танцевала в "Венских вальсах". - Она
говорила светским тоном.
- Я никогда не был в "Шатле"... Но схожу, чтобы посмотреть на вас...
- К несчастью, я не знаю, смогу ли еще там работать...
- Почему?
- Потому что у нас с отцом неприятности.


Она не решалась откровенничать с ним по поводу своего положения, хотя
твидовая куртка с рваной подкладкой и ботинок без шнурков вселяли в нее
уверенность. И потом, в его речи часто мелькали жаргонные словечки, никак
не вязавшиеся с изысканностью и роскошью этой квартиры. Так что она даже
засомневалась, действительно ли он здесь живет. Но на одной из полок в
библиотеке она увидела фотографию, на которой он, еще подростком, снят с
очень элегантной женщиной, должно быть, матерью.
Он ушел, пожелав ей спокойной ночи и сказав, что на завтрак она сможет
выпить настоящего, хорошего кофе. Она осталась одна в этой комнате, ей
странно, что она тут, на чужом диване. Свет она не гасит. Погасит, если
почувствует, что скоро уснет, но не сейчас. Она боится темноты из-за
сегодняшнего комендантского часа в восемнадцатом округе - темноты,
напоминающей ей об отце и о гостинице на бульваре Орнано. И как же
спокойно становится на душе, когда смотришь на полки с книгами, на лампу
из опалового стекла, стоящую на одноногом столике, на шелковые занавески,
большой письменный стол в стиле Людовика XV возле окна, когда чувствуешь