"Ева Модиньяни. Крестная мать" - читать интересную книгу автора

весенний день. Марк с удовольствием смотрел на безмятежное небо, на нежную
зелень травы, на клумбу с красно-желтыми крошечными цветами. Интересно,
подумал он, а как они называются?
Он услышал звук шагов и оглянулся. Пухленькая, круглая, как моток
шерсти, монашка вышла ему навстречу. Улыбка и мягкая доброта, не сходившая с
лица монахини, покорили Марка.
Монашка чуть заметным кивком пригласила его следовать за ней. У Марка
было ощущение, что он совершает путешествие в прошлое. В этих древних стенах
все дышало верой, и чем дольше он находился в этих стенах, тем дальше
отступала суета мирской жизни.
Монашка довела его до массивной резной двери. Перед входом Марк на
стене увидел табличку. На ней готическим шрифтом было написано: "Приемная".
Он переступил порог и оказался в просторной прямоугольной зале. Ее
известковые стены были ослепительной белизны, потолок темнел старинными
деревянными балками. Здесь ощущался все тот же торжественный холод, что
бывает обычно в соборах. От большого, облицованного серым мрамором камина
тянуло теплом, в нем потрескивало толстое полено. Перед камином стояли два
кресла в стиле ренессанс, так называемые "Савонарола". Монашка-проводница
все так же молча указала на одно из них, улыбнулась на прощание и вышла.
Марк остался один в прозрачной тишине, перед ласковыми отблесками огня,
его охватило невыразимое блаженство, заглушившее волнение последних дней.
Неуверенность в том, что встреча состоится, окончательно не рассеялась, хотя
несколько обнадеживала необыкновенная торжественная обстановка. Суровая
настоятельница монастыря, с которой он говорил в первый день приезда, не
отказала ему в свидании с сестрой Анной, но и не посулила ничего
определенного.
Марк уже собирался поудобнее расположиться в кресле, когда за его
спиной послышалось еле слышное шуршание, похожее на трепет крыльев бабочки.
Марк обернулся - перед ним стояла она. Он открыл рот, но не смог ничего
произнести. Прекрасная женщина в монашеском одеянии молча смотрела на него,
в ее серых проницательных глазах сверкали золотистые искры.
- Синьора Карр? - наконец пробормотал он.
- Сестра Анна, - мягко, но настойчиво поправила она.
Он вздрогнул от звука ее голоса. Монахиня села в кресло перед камином и
жестом пригласила последовать ее примеру. Она непринужденно закинула ногу на
ногу - ткань снова легко зашуршала.
Марк угадывал под строгой одеждой стройное, гибкое тело, которым
восхищался давно, точнее, десять лет назад, когда она была блестящей
сорокалетней женщиной на вершине успеха. В то время многие мужчины, от самых
влиятельных до самых неизвестных, в том числе и он, были готовы на все, лишь
бы забраться к ней под одеяло. Но говорили, что она разделяет постель с
единственным счастливцем - своим ничем не примечательным мужем. Марк с
удивлением обнаружил, что и теперь, по прошествии стольких лет, она была для
него все такой же желанной. Кровь бросилась ему в лицо и запульсировала в
висках. Ее присутствие, эти неповторимые глаза с золотистыми искрами, легкий
шелест одежды, источавшей нежный аромат лаванды и женского тела, возбуждали
его, сводили с ума. Он несколько раз безуспешно пытался начать разговор.
Монахиня понимающе улыбнулась. Ее жесты, взгляд, улыбка не вязались с
образом затворницы. Ни ее облачение, ни обстановка, ни возраст не могли
ввести в заблуждение - в ней чувствовалась все та же волевая, сильная и