"Ева Модиньяни. Женщины его жизни" - читать интересную книгу автора

южнотирольский диалект, на котором говорила с тетей Ильзе и другими жителями
гор, лишь усугублял путаницу, царившую у нее в голове.
Однако, по зрелом размышлении, она понимала, что все остальное -
мелочи, а главное, чего она лишена, - это Сан-Виджилио, ферма, лес, тетя
Ильзе: все ее корни. Глядя на облака, проплывающие по клочку синевы,
видневшемуся из ее окошка, Карин вспоминала силуэт гостиницы и церквушку на
перевале, добродушную морду Берри, смеющееся лицо старой Ильзе.
Они попрощались ясным солнечным днем в отделанной деревом комнате с
печью, выложенной зелеными и желтыми изразцовыми плитами, от которой
разливалось блаженное тепло. Ильзе, мужественно преодолевая отвращение, пила
горький, как отрава, настой из собранных в лесу трав, который считала
панацеей от всех своих болезней, начиная от ревматизма и кончая кровяным
давлением. Время от времени она с наслаждением втягивала в себя понюшку
табаку.
- Может быть, мы больше никогда не увидимся, Schatzi, - сказала она с
улыбкой на губах.
- Почему? - с горечью спросила Карин.
- Потому что я стара, воробушек. Каждый день благодарю бога, что
подарил мне еще немного солнца.
- Не надо так говорить, - с нежным упреком сказала Карин. - Ты еще
проживешь много лет, а я всегда буду к тебе приезжать, ты же знаешь.
- Знаю, но ты становишься настоящей барышней. Теперь многое изменится.
Ты будешь жить в городе, далеко отсюда.
Старой Ильзе любой город, будь то Больцано, Париж или Найроби,
представлялся чудовищным хаотическим нагромождением бездушного камня. Все
города, казалось ей, были расположены где-то на краю света, она там никогда
не бывала и судила понаслышке.
- Отсюда до Больцано совсем недалеко.
- Да, конечно, - кивнула она в ответ, но в глубине души была убеждена,
что девочка обманывает, чтобы смягчить горечь расставания. Нет, старая Ильзе
твердо верила, что все города, разве что за исключением Мерано, находятся на
другом конце земли, и от этой веры не хотела отступать ни на йоту. Как-то
раз, когда почтальон Родольфо пытался морочить ей голову байками о том, что
люди высадились на Луне, она выставила его из дому с тумаками, чтоб не смел
подшучивать над бедной старой женщиной. Да если б таким дьявольским козням
суждено было свершиться, на земле бы и вовсе жизни не осталось!
- Я тебя никогда не забуду, - обещала Карин.
- Конечно, не забудешь, я знаю, - она не сомневалась в чувствах
девочки.
- Ничего не изменится, вот увидишь. Я каждый год буду приезжать на
лето, как только школа кончится. Так же, как из интерната.
- Я буду ждать, - Ильзе говорила с надеждой, но сердцем чуяла горькую
правду. Она была уверена, что Мартина больше не позволит дочери вернуться
после того, как Ильзе сурово выбранила ее за решение перевезти девочку в
город, чтобы жить в одном доме с незнакомым человеком, о ремесле и характере
которого у нее были самые мрачные догадки.
- И потом я напишу тебе много-много писем.
- Вот это славно. Родольфо мне их прочтет. И ответ напишет под мою
диктовку.
Ильзе за свою долгую жизнь так и не научилась читать и писать.