"Ева Модиньяни. Женщины его жизни" - читать интересную книгу автора

и хорошего самочувствия.
Поправив рукой волосы, Бруно вытянулся на постели и закрыл глаза.
Ровный шум моторов убаюкивал его. Он вспомнил пронзительно-синие глаза
Карин, ее пламенеющую шевелюру, алебастровую кожу и тонкий, волнующий
аромат. Похоже, эта упрямая и своенравная тирольская колдунья окончательно
лишила его покоя.
Он, Бруно Брайан Сайева ди Монреале, снисходительно позволявший
красивейшим женщинам мира любить и добиваться себя, по уши влюбился в эту
странную девушку и теперь был вынужден задушить свое чувство в зародыше,
боясь, что мимолетный эпизод превратится в нечто очень серьезное и опасное
для них обоих.
Прошлой ночью самый близкий ему человек говорил о смерти, о его, Бруно,
смерти. Кто-то собирается убить его. Ни один электронный терминал в мире не
смог бы снабдить его такой информацией.
Он сел в постели, налил себе щедрую порцию виски, выпил, и приятное
тепло разлилось по его телу. Потом нажал кнопку интеркома и вызвал Фрэнка.
- Слушаю, - ответил секретарь.
- Запиши кое-что, - приказал Барон.
- Я весь внимание, блокнот и карандаш, - усмехнулся Фрэнк.
- Фрэнк, - сказал Бруно, - поручаю тебе каждый год первого августа
посылать Карин Веньер, где бы она ни находилась, украшение от Буччеллати. Я
хочу, чтобы в композицию обязательно входила жемчужина с бриллиантовыми
слезками. Я понятно объясняю?
- Ты все прекрасно объяснил, а я все понял. Мне осталось чуть меньше
года на исполнение поручения.
- Для меня это очень важно, Фрэнки, - серьезно произнес Бруно.
- Будет сделано, - ответил секретарь.
- Я знал, что могу на тебя рассчитывать, - поблагодарил Бруно. - А
теперь отдыхай.
- Именно этим я и занимался перед тем, как ты позвонил, - голос Фрэнка
звучал добродушно, без малейшего намека на досаду.
Бруно взглянул на часы: было два часа дня, в его распоряжении
оставалось около шести часов для отдыха, но ему никак не удавалось заснуть.
Накануне он был на "Трилистнике" с хорошенькой американкой, поднявшейся к
нему на борт на Капри в предвкушении приятного отпуска. И вот все
изменилось. Ему очень не хватало Кало, его верного ангела-хранителя,
оставшегося на сей раз на земле.
Накануне вечером, пока они с Фрэнком обсуждали сложившееся положение,
говорили об "Ай-Би-Би" и об Омаре Акмале, Кало вошел в его кабинет.
Выражение лица у него было какое-то странное.
- Как девушка? - спросил Бруно.
- Она осталась с Карин. Приходит в себя. - Он умолк и какое-то время
терпеливо слушал, как они с Фрэнком обмениваются цифрами и фактами, но,
увидев, что это надолго, сказал: - Бруно, надо поговорить.
Никогда раньше дон Калоджеро Коста не позволял себе прерывать рабочую
встречу Бруно. Барон поднял на него изумленный взгляд.
- Я тебя позову через минуту, - сказал он Фрэнку. - Извини.
Секретарь сразу же вышел.
- В чем дело, Кало? - в тревоге спросил Бруно.
- Этот арабский подонок хочет тебя убить. - Добрые глаза Кало