"Ева Модиньяни. Женщины его жизни" - читать интересную книгу автора

широкой лужайки, граничившей на западе с джунглями, на востоке с
высокогорным плато, а на севере с городской чертой, стоял дворец Асквинды.
Дворец представлял собой простое трехэтажное строение из дерева и
кирпича, окруженное невысокой изгородью, скорее декоративной, чем
оборонительной. Двое военных открыли ворота кованого железа и застыли по
стойке "смирно", взяв на караул.
- Останови здесь, - приказал Бруно шоферу.
Он вышел из машины и направился по аллее к парадному входу в
резиденцию, казалось, погруженную в глубокий сон. Еще двое часовых отдали
ему честь. Массивные двери парадного открылись, и африканец в безупречном
европейском костюме с улыбкой двинулся ему навстречу.
- Князь ждет тебя, - сказал он, отвечая на объятия Бруно дружеским
похлопыванием по плечу.
- Я вижу, ты в отличной форме, Чоо Аваба, - заметил Бруно.
- Ты тоже неплохо выглядишь, - ответил африканец. Это был один из
умнейших и самых преданных советников президента.
- Как он? - спросил Бруно, имея в виду князя Асквинду.
Чоо Аваба поморщился, глубокие борозды пролегли по лицу, лишь
подчеркивая его худобу:
- Мы очень тревожимся о нем.
- Боюсь, и у меня для него такие новости, что здоровья не прибавят, -
признался Бруно.
Они пересекли вестибюль, прошли по коридору и вошли в побеленную
известью комнату, скромную, как монашья келья.
- Он сейчас будет, - сказал Чоо Аваба. - Я должен идти.
- А как Санни? - ласково спросил Бруно.
- Прыгает, как антилопа, - оживился африканец. - И храбр, как лев.
- Ты видел Маари? - допытывался Бруно, пряча волнение за улыбкой.
- Сладка, как мед, прекрасна, как луна, - ответил африканец и скрылся
за дверью.
Бруно Брайан сделал несколько шагов по полу из обожженной глины,
взглянул на копья и щиты, развешанные по стенам, затем уселся на мягкий
кремовый диван, единственный предмет роскоши в этих отнюдь не княжеских
покоях.
Окна были задернуты белыми занавесками, в центре потолка висел большой
неподвижный вентилятор. Цветы магнолии в вазах, расставленных по четырем
углам комнаты, источали одуряющий аромат.
Перед диваном, на низком столике из плетеного тростника, были
расставлены чайник, бутылка виски, ведерко со льдом и несколько стаканов.
Бруно улыбнулся, и князь Асквинда, переступивший порог в эту минуту, успел
заметить довольное выражение на его лице.
- Видишь, мы тебя не забываем! - сказал он, протягивая обе руки гостю.
У него было усталое и грустное лицо, сиплый, надтреснутый голос. Несколько
лет назад ему сделали в Париже операцию раковой опухоли гортани, и он дышал
через отверстие в трахее, скрытое трикотажем свитера с высоким горлом,
прикрывавшим покрытую шрамами и сожженную рентгеновскими лучами шею.
- Рад тебя видеть, - сказал Барон, - хотя у меня для тебя нерадостные
новости.
Президент удрученно пожал плечами.
- Все-таки лучше знать правду, - прошептал он.