"Ева Модиньяни. Женщины его жизни" - читать интересную книгу автора

Ему было только шестьдесят, но выглядел он гораздо старше. Болезнь и
заботы оставили на нем неизгладимый след. Глубокие и частые морщины
бороздили его лоб. Живые, всегда внимательные глаза резко выделялись на
изможденном болезнью лице и своей выразительностью, казалось, отчасти
восполняли затрудненность речи.
Бруно вспоминал выражение черных, живых глаз Асквинды еще до операции:
тогда они светились непосредственностью и добротой. Он был великолепным
собеседником, и голос его в ту пору отличался звучностью и чистотой. Теперь
в его глазах постоянно жила тревога, белки были воспалены и налились кровью.
- Выпей, сынок, - сказал президент, указывая на бутылку виски и
приглашая занять место на диване рядом с собой.
Зулусскому князю Асквинде с помощью Бруно удавалось сохранить
независимость этого крошечного государства, к богатым золотым и алмазным
копям которого тянулись жадные руки крупных международных корпораций.
Президент внимательно выслушал рассказ Бруно.
- Итак, - сказал он, - этот арабский отщепенец хочет хозяйничать в
Бурхване. А что же "Ай-Би-Би"?
Бруно на мгновение задумался, с состраданием взглянул на собеседника.
- Думаю, при сложившихся обстоятельствах у них связаны руки, - ответил
он. - Но в любом случае отношения между Акмалем и корпорацией медовым
месяцем не назовешь. - Тем не менее, - с горечью продолжал Асквинда, - их
объединяет одна цель: посеять смуту и захватить власть в стране. Сначала
против нас вели торговую войну, введя эмбарго на нашу продукцию. Мы были
полными хозяевами своего золота и алмазов, но никто их не покупал. Но ты
решил эту проблему с помощью "Ай-Би-Би". А теперь? - Асквинда поднялся и
подошел к окну. Плечи его поникли, словно придавленные непомерным грузом.
- Тебе нужно отдохнуть, Асквинда, - мягко сказал Бруно.
- Силы покидают меня, - с грустью признался князь, опускаясь на диван и
откидываясь на подушки.
- Они еще вернутся, - попытался утешить его Бруно.
- Боюсь, у меня начался рецидив болезни, - обреченно вздохнул князь.
- Давай я отвезу тебя в Париж, - предложил Барон, - или в Штаты.
- Никто не должен знать о том, что со мной, - нахмурился Асквинда. -
Это может непоправимо ухудшить положение.
- Что говорят твои врачи? - спросил Бруно. Он приоткрыл окно. Стояла
тихая, ясная ночь, воздух был по-зимнему свеж.
- Врачи ничего не знают. - Он с усилием сделал глоток чаю.
- Но это может означать, - с надеждой воскликнул Барон, - что никакого
рецидива у тебя нет. Может, тебе просто показалось.
- Моя боль реальна, - решительно отмел его предположения Асквинда. - По
ночам я слышу ее приближение, она крадется, скребется у дверей, входит и
вонзает в меня зубы. Глухая, тупая боль. Я не боюсь смерти, ты же знаешь. Я
боюсь, что не успею поправить положение моей страны.
- Уедем со мной, прошу тебя, - настойчиво повторил Бруно. - В Америке
доктора творят чудеса.
- Мы это обсудим, но не сейчас, - ответил президент. - Мне сейчас
некогда лечиться, но и умереть нельзя. Я должен действовать. К счастью, у
меня есть ты. Что ты мне посоветуешь?
Бруно многое делал для Бурхваны: завязывал отношения, способствовал
заключению договоров, обеспечивал поддержку и сотрудничество влиятельных лиц