"Софья Могилевская. Крепостные королевны (Повесть) " - читать интересную книгу автора

самого низа - пуговки блестят. Круглые, будто ягодки золотые. А чуть
стукнутся одна об другую - звенят.
- Ох, крестненькая...- не сказала, еле выдохнула из себя Дуня.
И ленту дала Агафья Фоминишна, чтобы Дуне в косу вплести. Атласную.
Лазоревую. Не пожалела, не поскупилась. Однако же строго приказала:
- На речку сбегай. Лицо, руки получше отмой! - и дала Дуне рушник,
желтыми петухами вышитый.
Дуня подхватила рушник, полюбовалась желтыми петухами и полетела на
речку.
Отмылась дочиста. Вот уж воды не пожалела. Даже щеки пламенем
разгорелись.
Агафья Фоминишна с пристрастием осмотрела Дуню. Сказала:
- Ишь ты!..- и чуть приметно улыбнувшись, строго стала девчонку
уму-разуму учить.
Бывалый человек Агафья Фоминишна. Не зря в господский дом еще при
старой барыне была взята. Все знает наперечет. И что делать надобно.
И чего делать нельзя. И как при господах ходить следует. И какой им
поклон надобно отдать. И чтобы глаза без толку не пялить. Много всего
наговорила Дуне.
Но Дуня хоть головой кивала, хоть ресницами то и дело взметывала,
запомнить - ничего не запомнила. Только все на сарафан косилась, и сердце
замирало: а вдруг да не сгодится? Ладно, если велик. Ну, а коли мал?
Но сарафан пришелся в самый раз. Словно бы сделан был для Дуни.
Потом крестная достала гребень. Сама Дуне косу расплела, сама расчесала
и сама же снова заплела. Туго-туго. Волосок к волоску, Вплела лазоревую
ленту, оглядела Дуню с ног до головы и промолвила:
- Теперь ладно!
Да еще лапти новые дала, да еще чистые онучи сняла с печи.
Спасибо ей. Такого век не забудешь!
Поклонилась Дуня крестной в пояс, из избы на улицу вышла. Идет
охорашивается и ног под собой от радости не чует. Хоть бы кто на нее
глянул - на такую разряженную.
А навстречу Глашка. Увидела Дуню, головой покрутила, всплеснула руками:
- Фу-ты ну-ты!
Со всей деревни согнали девушек на господский двор. Для такого случая
все они нарядились в праздничное. У одних были цветастые платки на
головах, у других │- девичьи повязки, вышитые шелками, а у Натальи
Щелкуновой - высокий венец, бисером разукрашенный. Небось из бабкиного
сундука достала.
Но Дуне казалось, что краше ее ни одна девушка не наряжена.
Пуговки-то на сарафане разве не загляденье? Звонкие, золотенькие...
Потом девушкам велено было идти в сад. Дуня - самая младшая - следом за
всеми полетела вприпрыжку. Жутко ей было... Ох и жутко же! Но еще более
того - брало ее любопытство: да как? да что? да чего?
Господа уже сидели на террасе, ждали. Стол перед ними был покрыт
скатертью. И самовар стоял на столе. Надо быть, чай пили. Видать, с
медовыми пряниками.
Рядом с барыней Варварой Алексеевной сидел приезжий барин. Всем
девушкам было известно, что согнали их сюда, чтобы потешить именно этого
приезжего нарядного барина. И еще рядом с барыней, по другую сторону,