"Патриция Мойес. Специальный парижский выпуск [D]" - читать интересную книгу автораслухов о том, что некоторые торговцы одеждой воспроизводят подозрительно
точные копии парижских моделей, не покупая "ЮИе". И главное, до того дня, с которого официально разрешается публикация фотографий". Барри перестал читать. Наступило молчание. Потом Найт крикнул: - Ну и что вас беспокоит? - Не так громко, - предупредил Барри. - Я вам одно скажу: скан-. далов я не потерплю! Я нанимаю вас, я ставлю на ярлык ваше имя, значит, ваша репутация - в то же время и репутация фирмы "Барри-мода". Я вас не обвиняю. Я только говорю - больше никаких скандалов, никаких слухов или... В этот момент Генри заметил, что к нему направляется Вероника в сопровождении свиты сияющих официантов. Они всегда бросались к ней толпой, стоило ей появиться в любом кафе или ресторане. Вероника весело помахала ему рукой и крикнула: - Здравствуйте, дядя Генри! Извините, что опоздала. Зато я для вас кое-что разузнала. Годфри Горинг оторвался от газеты и с непроницаемым выражением лица внимательно посмотрел на Генри и Веронику. Олуэн Пайпер была менее сдержанна. Она внезапно замолчала и, обернувшись, с нескрываемым любопытством оглядела Веронику. Не замечая произведенной ею сенсации, Вероника хлопнулась на стул и звонко объявила: - Есть хочу, умираю! Он меня замучил, этот ненормальный, я на ногах не стою! - Не обращая внимания на предостерегающие знаки, которые делал ей Генри, она намазала хлеб маслом, откусила большой кусок и продолжала: - Там у него в ателье что-то неладно, дядя Генри, попомните мои слова. В чем - Вероника, ради бога, замолчи! Найт сидит как раз сзади тебя. - Да ну? Сам Николас Найт? А где он? - Вероника и не подумала понизить голос. Генри оставалось лишь подивиться непоследовательности матери-природы, объединившей в Веронике удивительную красоту с явной умственной неполноценностью. - Заказывай еду и помолчи, - пробормотал он. - Поговорим позже, у меня в кабинете. Вероника улыбнулась. - Ну что ж. Я все равно не собиралась ничего вам сегодня рассказывать. Я пока еще ничего не проверила. Но вот на той неделе я... - Вероника! - строго прикрикнул Генри. Она взяла напечатанное на большом листке меню и, спрятавшись за ним, заговорщицки подмигнула дяде. Но тут, к счастью, подошел официант, и разговор оборвался. Генри приуныл, когда услышал, что Вероника "может обойтись" порцией лососины и ликерным суфле. Самому ему пришлось ограничиться холодным цыпленком. Решительно отмахнувшись от карточки вин и отказавшись от кофе, он сумел все же избежать позора и даже покинул ресторан с какой-то мелочью в кармане. Вернувшись в свой укромный кабинетик. Генри высказал племяннице все, что он о ней думал. Он растолковал ей, как опасно ввязываться в такие дела, да еще кричать о них во всеуслышание, и к каким печальным последствиям может ее привести столь безрассудное поведение. Затем он решительно потребовал, чтобы Вероника прекратила свои розыски, и запретил ей выступать в показе моделей Нйколаса Найта. |
|
|