"Владимир Моисеев. Вонючий рассвет" - читать интересную книгу автора

не слышала, чтобы он отчаивался или паниковал... Свои проблемы Виктор решал
сам. Он обходился без моей помощи. А совет дать могу. Тебе надо засучить
рукава и приниматься за работу - писать, писать, писать... И, уверяю -
постепенно распишешься... Только думать не забывай.
- Вот как? Пожалуй, ты права, - поддакнул Макаров, если Ксения хотела
его обидеть, ей это не удалось.
Он вспомнил, что и сам, встретившись с Виктором Кларковым, моментально
проникся симпатией к этому необычному человеку. С ним было интересно, это
верно. Рассуждения же Ксении показались полезными, разве что, для решения
давно мучившего его вопроса - что привлекает женщин в мужиках? Как писателю,
ему давно хотелось это узнать. Ксения привела очень забавную версию, ее
следовало запомнить. Она могла пригодиться для беседы с феминистками.
- Не надо ревновать...
- Да ты что! Вот еще, - Макаров постарался выглядеть смущенным. - Что
было, то было...
- Кларков никогда бы не стал ныть. Это был удивительно цельный
человек... Не вам чета, современным!
- Странно, почему же ты его бросила? - не смог удержаться от иронии
Макаров.
- А вот это, писатель, не твоего ума дело!
- А если я напишу про твоего мужа Виктора книгу? Расскажешь?
- Это просто невыносимо, - сказала Ксения, смахивая невесть откуда
появившуюся слезку. - Давай-ка, по домам. На сегодня хватит? Хорошо? Прости,
если обидела.
- Все в порядке. Я прекрасно понимаю и ценю твои чувства. Мне не
хотелось расстраивать тебя.
- Ты хотел с моей помощью восстановить свою писательскую форму?
- В общем, да.
- Получилось?
- Разве сразу поймешь? - пошутил Макаров и потупился - он умел
понимать, когда шутки проходят, а когда они неуместны.

*

Макаров открыл глаза и чертыхнулся. Больше всего на свете он не любил
просыпаться посреди ночи. Освещенные окна соседей по двору обмануть не
могли - ему было прекрасно известно, что ритм жизни у каждого человека
неповторим: одним нравится ночь, другим солнышко... Об этом он часто писал в
своих книгах. Макаров включил ночник и чертыхнулся еще раз - было четыре
часа. Он попил воды и, поправив подушку, улегся на правый бок. Но сон уже
куда-то пропал, заснуть не удавалось. Макаров не сомневался, что все дело в
ночном кошмаре, потревожившим его подкорку, но вспомнить сновидение,
послужившее причиной его тревоги, он не смог.
Ему было не по себе, но это был не страх - всего лишь неподконтрольное
разуму ожидание чего-то ужасного и неотвратимого. Как автор многочисленных
бестселлеров, Макаров, естественно, знал, в чем разница между бедой и ее
предчувствием. Собственно, противопоставление этих двух состояний и
определяло основу литературного метода, сделавшего его популярным писателем.
Практически во всех его книгах сюжет строился именно на несовпадении
значений двух этих понятий. Недаром один известный критик написал, что в