"Джанни Монтанари. AD MAJOREM DEI GLORIAM (К вящей славе Господней (лат.) " - читать интересную книгу автора

Патер Антонио был удивлен.
Грушиков, должно быть, был очень уверен в своей победе, если послал
юношу на переговоры о сдаче. Священник покинул наблюдательный пост и отдал
приказ провести юношу в его кабинет.
Через несколько минут он увидел парламентера вблизи и понял, что тот
действительно был молод, однако не настолько, как это казалось на первый
взгляд; ему было лет двадцать пять. Гладкое, чисто выбритое лицо и
несколько старомодные очки придавали ему вид ученика средней школы, но
серые глаза, которые, очевидно, не удивлялись ничему, казались более
старыми и придавали лицу странное выражение, словно принадлежащее старцу,
который всё познал в своей жизни и ничего больше не ждал от нее.
- Господин Де Гуэвас? - спросил он, не садясь. Священник слегка
покачал головой.
- Патер Антонио Де Гуэвас, - поправил он. Молодой человек сделал
извиняющийся жест.
- Патер Антонио, маршал Грушиков шлет вам свои приветствия.
- Садитесь!
Парламентер сел и положил руки на колени.
- Я майор Крамер. Маршал поручил мне передать вам условия сдачи, - он
мгновение поколебался, ожидая реакции иезуита, но патер Антонио молчал. -
Маршал предлагает вам в течение шести часов очистить крепость и сдать
оружие. Любая попытка уничтожить перед сдачей оружие и снаряжение будет
рассматриваться, как нарушение договора, и освободит нас от всех
обязательств. В течение шести часов все ваши люди, а также и раненые должны
покинуть крепость и собраться у источника в пятистах метрах на восток. Вы
будете отправлены в ближайший лагерь военнопленных.
После последних слов майора воцарилась короткое молчание.
- Это все? - спросил патер.
Молодой человек не понял.
-Что?
- Я спрашиваю, это все? Вы хотите удалить нас и использовать свои
пушки для других целей? Или вы нас расстреляете?
Не говоря ни слова, майор достал из кармана раздавленную пачку
сигарет. Раскурив сигарету, он посмотрел в глаза патеру Антонио.
- Вы действительно считаете, что мы можем это сделать?
Иезуит наморщил лоб.
Юноша казался странным: он не был ни рассержен, ни возмущен, хотя все
его товарищи восприняли бы замечание Антонио как тяжелое оскорбление.
- Однажды вы это уже сделали. Может быть, вы думаете, что я забыл, как
маршал обошелся с гарнизоном Кракова? Он напал на него со своими танками и
уничтожил, освободив от конвоя, а там были двадцатилетние мальчики.
Молодой человек покатал сигарету во рту, снял очки и стал теребить
запонки рубашки, не сводя взгляда с патера.
- Вполне логично, что вы излагаете другую версию этих событий, чем мы,
- тихо произнес он, - но я был тогда в Кракове и собственными глазами
видел, как ваши солдаты выскакивали из укрытий, отказавшись сдаться,-а наши
танки давили их. Конечно, они были достаточно мужественны и вывели из строя
несколько танков, бросая им под гусеницы взрывчатку, но мы не обманывали
их, чтобы заманить в ловушку.
Тонкая струйка дыма от сигареты майора поднялась вверх, расплываясь