"Жанна Монтегю. Наваждение" - читать интересную книгу автора

Седрик, взяв письмо. - Да, я снова напился. Слишком много портвейна, слишком
много сигар и слишком много проституток. - Он скривился, глядя на конверт. -
Это еще что? Приглашение на очередную проклятую вечеринку? Неужели нельзя
оставить меня в покое? Эти чертовы ведьмы мамаши то и дело пытаются свести
меня со своими целомудренными до отвращения девицами. И что прикажешь делать
с этими курицами, спрашиваю я тебя? Ведь не дай Бог, я женюсь на одной из
них - тут же окажусь под каблуком! - Наконец, не без труда остановив
покрасневшие глаза на письме, он прочел обратный адрес, написанный четким,
хотя и не совсем устоявшимся почерком. - Господи, да это от Кэтрин!
Посмотрим, что она пишет!
Он не был ей родным дядей. С университетских времен они с Джоном
Энсоном были неразлучны, и даже влюбились в одну девушку, но Дебора Джоллиан
отдала руку и сердце молодому священнику. И хотя в глазах света Седрик был
завидным женихом - он был знатен, фантастически богат, успел обрасти
связями, - сам-то он понимал, что Дебора выбрала лучшего. Стоически приняв
свое поражение, он присутствовал на свадьбе Джона, но наотрез отказался
стать крестным отцом для Кэтрин.
- Это не для меня, старина, - сказал он, когда Энсон предложил ему год
спустя эту роль, про себя же подумал: "Боже, как он гордится своим
отцовством!" - Я слишком непоседлив, чтобы брать на себя такую
ответственность. Как ты представляешь, чтобы такой закоренелый грешник, как
я, давал кому-то наставления в области религии? Нет уж, лучше я подарю
малышке на Рождество серебряную чашечку, но на большее я не способен.
Перебирая в уме события прошлого по мере того, как он читал письмо от
Кэтрин, Седрик не мог не признаться себе, что в душе его осталась
незаживающая рана. Дебора, эта чудесная, редкостная женщина, скончалась от
отвратительного недуга, который подхватила, выхаживая во время эпидемии
какого-то бродяжку. И предупреждал ведь Джона, насколько это опасно, да
разве он прислушался! Вечно носился со своими проклятыми бедняками!
Седрик вспомнил, какое отчаяние и бессильная ярость охватили его, когда
он получил то письмо. Он отсиживался в Париже, стараясь избежать ужасов
холеры, развлекаясь вовсю и не жалея на это денег. Когда пришло горестное
письмо от Джона, Дебору уже успели похоронить. И Седрик не торопился
возвращаться. Да и зачем? Тайная страсть его жизни навеки ушла под покров
ночи, которая не знает рассвета.
С той поры он стал завзятым путешественником. Он побывал в Биаррице,
Монте-Карло, Венеции, Александрии - словом, повсюду, были бы хорошие казино
и легкодоступные женщины. Он вращался в высшем свете, ведь такого богатого
блистательного холостяка были готовы привечать и в салонах куртизанок, и в
великосветских гостиных. Ему, близкому приятелю распутного
престолонаследника принца Альберта Эдуарда, стоило лишь мигнуть, и он мог
получить все, что угодно. Весь мир был к его услугам.
И все же, среди самых умопомрачительных похождений, он частенько
вспоминал о Джоне и его маленькой дочери, прозябавших в сельской глуши. Во
время своих редких наездов в Англию он непременно навещал их, и хотя Кэтрин
росла сильной и здоровой девочкой, он находил в ней все больше сходства с
нежной и милой Деборой, навеки завладевшей его мятежной душой. Со времени
его последнего визита пролетело почти пять лет, - и вот уже в сырую землю
опускают гроб с телом его друга, а вокруг стоят плакальщицы, прячась от
дождя под черными зонтами. Его немало потрясло открытие, что из Кэтрин