"Люси Мод Монтгомери. Аня из Шумящих Тополей " - читать интересную книгу автора

нарушать эту красоту кажется преступлением. К тому же, Гилберт, она такая
высокая, что взбираться на нее мне приходится по забавной маленькой лесенке,
которая в дневное время убирается под кровать. Кажется, все это хитрое
сооружение вывез из какой-то заграницы капитан Маккомбер.
Есть здесь прелестный угловой буфетик с нарисованными на дверце букетами
и с полочками, украшенными вырезанной в виде фестонов белой бумагой. Есть и
круглая голубая подушка на сиденье у окна - углубление, образованное
пришитой посередине большой, обтянутой тканью пуговицей, придает этой
подушке вид пухлого голубого пончика. И еще есть хорошенький умывальничек с
двумя полочками: на верхней едва хватает места для миски и ярко-голубого
кувшинчика, а на нижней для мыльницы и большого кувшина с горячей водой. При
умывальнике небольшой ящик с медными ручками, заполненный чистыми
полотенцами, а на полочке над ним сидит белая фарфоровая леди в розовых
туфельках, с золотым поясом и красной фарфоровой розой в золотых фарфоровых
волосах.
Вся комната позолочена светом, льющимся в нее сквозь пшенично-желтые
занавески, а на стенах редкостные гобелены - причудливые тени растущих за
окнами тополей... живые гобелены, вечно меняющиеся и трепещущие. Так или
иначе, а комнатка сразу показалась мне веселой. Я почувствовала, что нет на
свете девушки богаче меня.
- Здесь тебе будет спокойно, вот что я скажу, - заявила миссис Линд,
когда мы уже уходили.
- Боюсь, после свободы Домика Патти кое-что здесь покажется мне немного
сковывающим и стесняющим, - заметила я, просто для того чтобы поддразнить
ее.
- Свобода! - фыркнула миссис Линд презрительно. - Свобода! Не
уподобляйся янки, Аня.
А сегодня я перебралась сюда уже со всеми пожитками. Конечно же, мне
очень не хотелось расставаться с Зелеными Мезонинами. Как бы часто и подолгу
ни была я вдали от них, с той минуты, как начинаются каникулы, я вновь
принадлежу Авонлее, словно никогда и не уезжала, и мое сердце разрывается
при мысли, что надо снова покинуть родной дом. Но я знаю, что полюблю
Шумящие Тополя. И они уже любят меня. Я всегда знаю, любит меня какой-нибудь
дом или нет.
Виды из всех моих окон замечательные - даже вид на окруженное рядом
темных елей старое кладбище, куда ведет петляющая дорожка с низкими
каменными оградками по бокам. Из западного окна я могу видеть всю гавань до
ее дальнего туманного берега и чудесные маленькие парусники, которые так
люблю, и большие корабли, уходящие в плавание "к неведомым берегам", -
чарующая фраза! В ней такой "простор для воображения"! Из северного окна я
могу смотреть в рощу берез и кленов, раскинувшуюся по другую сторону
проселочной дороги. Ты знаешь, я всегда боготворила деревья.
Когда в Редмонде в курсе английской литературы мы проходили Теннисона,
я всегда грустила вместе с бедной Эноной, оплакивавшей свои утраченные навек
сосны*.
______________
* Речь идет о стихотворении А. Теннисона "Энона".

За рощей и кладбищем протянулась прелестная долина с блестящей красной
лентой дороги и рассыпанными вдоль нее белыми домиками. Некоторые долины