"Майкл Муркок. Орден тьмы" - читать интересную книгу автора

- Если не рисковать, то ничего и не добьешься!
Он явно пришел в себя после короткого отдыха, казался бодрым, был
весел и выглядел как "стопроцентный немец", таким, как учили нас в школе
много эонов тому назад. Мы пробирались по болоту мучительно долго и
тяжело. Приходилось часто останавливаться, проверяя пикой устойчивость
почвы впереди, перепрыгивать с кочки на кочку, помогать друг другу
выбираться из зыбкой трясины, когда болото засасывало нас по пояс. Это
случалось, когда заросли тростника оказывались обманчивыми и под ними была
не твердь, а только грязная болотная жижа. Временами мы видели впереди то
самое строение, но иногда оно вдруг пропадало из поля зрения. Бывали
минуты, когда строение походило на замок или небольшой город.
- Это явно средневековый замок, - сказал фон Бек. - Не знаю почему,
но он напоминает мне Нюрнберг.
- Будем надеяться, что его обитатели не такие, как население в твоем
мире, - ответил я. И снова он удивился тому, что я знаю слишком много о
его мире. Я мысленно решил не показывать своих знаний о нацистской
Германии и о двадцатом столетии, из которого мы оба пришли сюда. После
того как я помог фон Беку выкарабкаться из особо топкого места, он спросил
меня:
- Возможно ли, что нам было суждено встретиться здесь и наши судьбы
каким-то образом связаны друг с другом?
- Извините, но я слишком часто слышал эти разговоры о предопределении
и космических планах, меня от них просто тошнит. Все, что я хочу, - найти
свою любимую женщину и остаться жить с ней там, где никто нас не
потревожит.
Казалось, мои слова понравились ему.
- Должен признать, что разговоры о судьбе и предопределении
напоминают мне вагнеровское "Кольцо Нибелунгов", а также нацистское
извращение смысла наших древних мифов и легенд, которым они оправдывали
свои бесчеловечные преступления.
- Мне не раз приходилось сталкиваться с оправданиями самых зверских и
диких поступков человека, - согласился я, - и в большинстве случаев эти
оправдания звучат в высшей степени сентиментально и героически, начиная с
россказней маркиза де Сада, наслаждавшегося истязаниями плетью человека
человеком, и кончая речами всенародного лидера, подстрекавшего людей
убивать или быть убитыми.
Мне показалось, что стало свежеть и что скоро пойдет дождь. На этот
раз мне удалось уговорить фон Бека надеть мой плащ. Я воткнул пику в
кочку, на которой рос довольно высокий тростник, фон Бек положил на землю
рыболовный крюк и стал поправлять на себе кожаную куртку.
- Похоже, смеркается, - заметил он, посмотрев на небо. - Никак не
могу научиться определять время в этом мире. А ведь я провел здесь уже две
ночи.
Я решил посмотреть, нет ли среди моих запасов того, чем можно разжечь
костер, чтобы согреться. И в этот момент получил мощный удар в плечо
чем-то тяжелым. От удара я свалился лицом в землю. Потом встал на колени,
обернулся, стараясь дотянуться до своей пики. Кроме этой пики да кривого
короткого ножа, никакого оружия у меня не было. Внезапно из зарослей
тростника поднялось около дюжины тяжеловооруженных воинов, которые быстро
приблизились к нам. В руках одного из них была дубинка. Именно он сбил