"Ги де Мопассан. Вечер (Клебер стал на якорь...)" - читать интересную книгу автора

Мы обогнули что-то вроде дамбы и очутились в небольшой бухте,
окруженной высокими утесами, их тени казались башнями, воздвигнутыми в воде;
вдруг я заметил, что море светится. Весла, медленно и равномерно рассекавшие
воду, зажигали в ней при каждом ударе странное зыбкое сияние, которое долго
еще тянулось вслед за нами мерцающей полосой, постепенно потухая.
Нагнувшись, я разглядывал эти струи бледного света, дробившиеся от ударов
весла, это загадочное морское пламя, холодное пламя, загоравшееся от
колебания воды и угасавшее, едва волна успокаивалась. Мы углублялись во тьму
все трое, скользя по светящейся глади.
Куда мы плыли? Я не видел своих соседей, не видел ничего, кроме этой
мерцающей зыби и водяных блесток, отбрасываемых веслами. Было душно, очень
душно. Мрак дышал жаром, словно гигантская печь, и сердце мое тревожно
замирало в этой таинственной лодке с двумя спутниками, бесшумно скользившей
по воде.
Вдалеке выли собаки, тощие арабские собаки, с рыжей шерстью, острыми
мордами и горящими глазами, как воют они каждую ночь в этой необъятной
стране, от морских берегов до глубины пустыни, где раскидывают шатры
бродячие племена. Собакам вторили лисицы, шакалы, гиены и, верно, где-нибудь
неподалеку рычал в ущельях Атласа одинокий лев.
Гребец вдруг остановился. Где мы находились? Рядом со мной послышался
тихий шорох. Вспыхнула спичка, и я увидел руку, одну только руку,
подносившую легкое пламя к железной решетке, которая была подвешена к носу
лодки и нагружена поленьями, точно плавучий костер.
Я смотрел, пораженный, словно видел что-то небывалое и жуткое, и с
волнением следил, как огонь коснулся пучков сухого вереска с краю этого
плавучего очага и как они начали потрескивать.
И вот среди уснувшей ночи, среди душной, раскаленной ночи запылало
высокое яркое пламя, озарив под нависшим над нами покровом мрака лодку и
двух человек: тощего старого матроса, седого и морщинистого, с головой,
повязанной платком, и Тремулена, белокурая борода которого отсвечивала
золотом.
- Вперед! - сказал он.
Матрос взялся за весла, и мы опять поплыли, словно в центре метеора,
под куполом зыбкой тени, двигавшейся вместе с нами. Тремулен мерным
движением подбрасывал дрова, и костер пылал, вспыхивая и сверкая.
Я снова нагнулся и увидел морское дно. На глубине нескольких футов под
лодкой медленно развертывалась по мере нашего продвижения волшебная водяная
страна, где вода, как воздух небес, дает жизнь растениям и животным. Яркий
свет костра проникал до подводных скал, и мы скользили над причудливыми
лесами водорослей, рыжих, розовых, зеленых, желтых. Сквозь идеально чистое
стекло, отделявшее их от нас, жидкое, почти незримое стекло, они казались
сказочными и как бы отступали в область мечты, навеваемой глубинами океана.
Ясная вода, такая прозрачная, что ее скорее угадывали, чем видели, ставила
меж нами и этими странными растениями некую смутную, зыбкую преграду, как бы
порождала сомнение в их реальности, делая их таинственными, как пейзажи
сновидений.
Иногда травы доходили почти до поверхности и, словно пряди волос,
слегка шевелились от медленного движения лодки.
Среди водорослей мелькали и скользили тонкие серебристые рыбки,
появляясь на секунду и исчезая. Другие, еще сонные, висели, качаясь в этих