"Ги де Мопассан. От Алжира до Туниса" - читать интересную книгу автора

украшены изящными фаянсовыми изразцами прелестного рисунка, в которых всегда
преобладают зеленый и красный цвета. Пол застлан коврами, а свет проникает
через купол, разделенный на тройные стрельчатые окна, из которых среднее
выше других.
Это уже не та суровая, голая мечеть, где бог пребывает в одиночестве,
это будуар, украшенный для молитвы по детскому вкусу дикарок. Сюда часто
приходят волокиты, чтобы условиться с ними о свидании и обменяться по
секрету несколькими словами. Европейцы, говорящие по-арабски, порою
завязывают здесь знакомства с этими закутанными медлительными созданиями, у
которых видны только глаза.
Когда прихожане-мужчины посещают, в свою очередь, марабута, чтобы
помолиться у его гробницы, они не проявляют такого исключительного внимания
к святому обитателю этого места. Поклонившись гробнице, они обращаются лицом
к Мекке и поклоняются богу, ибо нет бога, кроме бога, как они повторяют во
всех своих молитвах.

Примечания

1

Этот посредник - марабут. - В записках Тассара (запись от 9 ноября 1887
года) говорится о посещении Мопассаном старинной гробницы некоего знатного
араба, сделавшегося марабутом:
"Уже стемнело, когда мы добрались до гробницы марабута, о которой нам
говорил проводник Бу-Хиайя; он перечисляет все чудеса, совершенные этим
магометанским святым, что мало интересует моего господина. По правде говоря,
все эти чудеса почти всегда похожи одно на другое, и после всего, что
рассказал наш проводник, самым очевидным из чудес этого знаменитого святого
было, конечно, то, что он научился ловко и беззастенчиво выуживать из
кармана крестьян-бедняков их скудные сбережения.
Это возмутило моего господина.
- Да, - воскликнул он, - это всегда так, какая бы ни была страна и
какая бы ни была религия; куда ни пойди, всюду одно и то же: постоянно всем
руководит выгода. Эти религии вызывают у вас тошноту, но попробуйте
запретить их, и они тотчас же будут заменены другими, а результаты получатся
те же самые.
Он прибавил:
- Вы не читали Вольтера, Франсуа?
- Нет, сударь.
- Ну так вот, то, что сказал нам Бу-Хиайя по поводу своего марабута,
заставило меня подумать о Вольтере. После того, как он поднял на смех все
религии, особенно же католическую, его изгнали из Франции; он обосновался в
одной маленькой общине по имени Фернэй, близ швейцарской границы, и,
очутившись без всяких ресурсов, сумел благодаря своей ловкости - чисто
марабутовской, если хотите, - создать себе ренту из доверчивости бедных
крестьян местечка и жил припеваючи. Он провел конец своей жизни самым
приятным образом в замке, выстроенном им на те экю, которые приносили ему
католики".

2