"Ги де Мопассан. Убийца" - читать интересную книгу автора

Двадцати двух лет он вступил в брак. Его женили на двоюродной сестре,
воспитанной так же, как и он, такой же простодушной, такой же чистой. Ему
выпало неоценимое счастье - иметь спутницей жизни честную и прямодушную
женщину, что так редко встречается в мире и достойно уважения. К своей
матери он питал то благоговение, с каким относятся к матерям в
патриархальных семьях, то религиозное чувство, с каким поклоняются божеству.
Он перенес и на жену частицу этого благоговения, слегка смягченного
супружеской близостью. И он жил в полном неведении обмана, в атмосфере
непоколебимого чистосердечия и безмятежного счастья, не похожий на других.
Он сам никого не обманывал и даже не представлял себе, что могут обмануть
его.
Незадолго до женитьбы он поступил кассиром к господину Лангле, недавно
им убитому.
Нам известно, господа присяжные, из показаний госпожи Лангле и ее
брата, господина Пертюи, компаньона ее мужа, из показаний членов семьи и
всех старших сотрудников банка, что Лужер был примерным служащим,
почтительным к хозяину, образцом честности, исполнительности, аккуратности и
кротости.
Его все уважали, как он того заслуживал своим безукоризненным
поведением. Он привык к этому уважению и к тому обожанию, каким была
окружена его жена, единодушно всеми восхваляемая.
Она умерла от тифозной горячки; в несколько дней ее не стало.
Его скорбь, конечно, была глубока, но это была угрюмая, спокойная
скорбь педанта. Только бледность и осунувшиеся черты выдавали его страдания.
Затем, господа, произошло нечто вполне естественное.
Этот человек был женат десять лет. Десять лет он чувствовал рядом с
собой женщину; привык к ее заботе, к знакомому голосу, встречающему его
всякий раз, к вечернему прощанию, к утреннему приветствию, к легкому шелесту
платья, столь милому его сердцу, к ласке, то любовной, то материнской,
скрашивающей нам жизнь, к присутствию любимой женщины, благодаря которому
часы бегут быстрее. Он привык, быть может, и к тому, чтобы его баловали,
хорошо кормили, привык к нежной опеке, которую не замечаешь, но которая
мало-помалу становится необходимой. Он не мог больше жить в одиночестве.
Чтобы скоротать долгие вечера, он стал заходить на часок-другой в соседнюю
пивную. Выпив кружку, он продолжал неподвижно сидеть, рассеянно следя за
бильярдными шарами, догоняющими друг друга в клубах табачного дыма,
машинально прислушиваясь к пререканиям игроков, к спорам соседей о политике
и к взрывам смеха, по временам вызываемым грубой шуткой на другом конце
зала. Случалось, что он засыпал от усталости и скуки. Но всеми фибрами
своего существа он испытывал непреодолимую потребность в женской душе, в
женском теле и каждый вечер бессознательно садился все ближе и ближе к
конторке, за которой восседала маленькая белокурая кассирша. Его неудержимо
влекло к ней, - ведь это была женщина...

Вскоре они познакомились, и он привык - это было так приятно! -
проводить все вечера возле нее. Она была мила и предупредительна, как
полагается в этих заведениях, где надо улыбаться посетителям; ее забавляло,
что он заказывает себе кружку за кружкой; к тому же это увеличивало выручку.
С каждым днем Лужер все сильнее привязывался к этой женщине, хотя
совсем ее не знал, хотя ее жизнь оставалась для него тайной: он полюбил ее,