"Ги де Мопассан. Бродяга" - читать интересную книгу автора

взгляд, полный такой сиротливой тоски, какую знают только те, кому негде
приклонить голову, кому нет приюта и убежища на целой земле.
Наступила ночь, окутав тьмою поля. Все же он заметил вдали на пастбище
смутное пятно - лежавшую на земле корову. Не раздумывая, почему и зачем,
Рандель перепрыгнул придорожную канаву и направился к корове.
Когда он подошел к ней, она приподняла большую свою голову, и у него
мелькнула мысль: "Будь у меня хоть котелок, я напился бы молока".
Он смотрел на корову, корова смотрела на него, и вдруг Рандель с силой
пнул ее ногой в бок.
- А ну, вставай! - сказал он.
Животное медленно встало на ноги, тяжелое вымя свисало чуть ли не до
земли, и тогда человек лег на спину между коровьих ног и долго, долго пил,
надавливая обеими руками на теплое набухшее, отдающее хлевом вымя. Он пил,
пока в этом живом источнике не иссякло молоко.
Но ледяной дождь усилился, и некуда было спрятаться в голых полях.
Дрожа от холода, Рандель смотрел на огонек, сверкавший между деревьев в окне
какого-то жилья.
Корова опять тяжело улеглась на землю. Он сел рядом и стал поглаживать
ей морду, благодарный за то, что она его накормила. Животное громко сопело,
из ноздрей вырывались струи воздуха, белые как пар в ночной темноте, и
обдавали теплом лицо плотника.
- В твоем нутре не замерзнешь, - пробормотал он.
Теперь он грел руки, прижимая их то к коровьим ляжкам, то к груди. И
тут ему пришло на ум, что можно прижаться к ее большому теплому брюху и
провести так всю ночь. Пристроился он не сразу, все искал места поудобнее,
потом, наконец, уткнулся головой в мясистое вымя, только что его напоившее,
и, еле живой от усталости, мгновенно уснул.
Все же несколько раз Рандель просыпался: если он лежал животом к
корове, у него мерзла спина, если спиной - мерз живот. Тогда он прижимался к
ней стороной, закоченевшей от ночной сырости, и опять засыпал свинцовым
сном.
Он вскочил на ноги, едва запел петух. Занималась заря, дождь
прекратился, небо было безоблачно.
Корова дремала и не подняла головы. Он наклонился и, упершись руками в
землю, поцеловал животное в широкую влажную ноздрю, приговаривая:
- Прощай, моя красавица... может, еще свидимся... ты хорошая
животина... Прощай!
Затем обулся и ушел.
Два часа Рандель шагал по той же дороге, никуда не сворачивая, потом,
не держась на ногах от усталости, сел на траву отдохнуть.
Уже рассвело, затрезвонили колокола, на дороге появились люди: мужчины
в синих блузах и женщины в белых чепцах пешим ходом или в двуколках
торопились в соседние деревни к родственникам и знакомым отпраздновать
воскресный день.
Толстяк крестьянин гнал голов двадцать испуганно блеющих баранов;
проворный пес все время сгонял их в стадо.
Рандель встал и поклонился.
- Не найдется ли у вас какого-нибудь дела для рабочего человека,
который помирает с голоду? - спросил он.
- У меня нет работы для людей, которые шляются по большим дорогам, -