"Ги Де Мопассан. Малышка Рок" - читать интересную книгу автора

вод Брендий.
Потом большими шагами ушел оттуда, выбрался на луга, сделал огромный
круг, чтобы его видели в самых отдаленных деревнях, в обычное время
вернулся к обеду и подробно рассказал слугам, где сегодня гулял.
Несмотря ни на что, в ту ночь он уснул и спал тяжелым сном животного,
каким, вероятно, спят иногда приговоренные к смерти. Глаза он открыл с
первым светом, но не вставал, дожидаясь обычного часа и с мучительной
тоской думая, что преступление неизбежно будет обнаружено.
Затем ему пришлось присутствовать при следствии. Он прошел через его,
как лунатик, словно в галлюцинации: предметы и люди виделись ему, точно во
сне или пьяном кошмаре, с той неуверенностью в реальности происходящего,
которая помрачает мысль в минуты катастроф.
За сердце взял его только душераздирающий вопль тетки Рок. Тут он
едва не упал к ногам старухи с криком: "Это я!" Но он совладал с собой.
Тем не менее ночью вытащил из воды сабо покойницы и подбросил их к дверям
матери.
Пока тянулось следствие и ему надо было направлять правосудие по
ложному следу, Ренарде оставался изворотлив и хладнокровен, сохранял
самообладание и улыбался. Он невозмутимо обсуждал с судейскими приходившие
им на ум версии, спорил с ними, отыскивал уязвимые места в их
рассуждениях. Он даже испытывал известное удовольствие, острое и
болезненное, мешая им в розысках, сбивая их с толку и обеляя тех, кого они
брали на подозрение.
Но как только дело закрыли, нервы у мэра сдали, и он стал еще
раздражительнее, чем раньше, хотя старался сдерживать свои вспышки. Он
вскакивал при каждом неожиданном шуме, дрожал из-за любого пустяка,
трепетал с головы до ног, если на лоб ему садилась муха. Он все время
испытывал непреодолимую потребность двигаться, совершая из-за этого
чудовищно долгие прогулки, по целым ночам не ложась и меряя шагами комнату.
Нет, Ренарде вовсе не терзался угрызениями совести. Его грубая натура
не сделалась восприимчивей к разного рода чувствам и моральным запретам.
Человек энергичный, даже неуемный, рожденный воевать, грабить покоренные
страны и уничтожать побежденных, охотник и драчун с инстинктами дикаря, он
ни во что не ставил чужую жизнь. Он чтил церковь по соображениям политики,
но не верил ни в бога, ни в черта, а значит, не ждал в будущей жизни ни
кары, ни награды за свои земные дела. Веру ему заменяла мешанина из идей,
выдвинутых энциклопедистами прошлого столетия; религию он рассматривал как
нравственное оправдание закона, изобретенное вместе с законом самими
людьми для регулирования их общественных отношений.
Прикончи он кого-нибудь на дуэли, на войне или в ссоре, по
неосторожности, из мести или даже ради бахвальства, - это показалось бы
ему забавной, лихой выходкой и оставило бы у него в душе такой же след,
как выстрел по зайцу; но убийство ребенка все в нем перевернуло. Он
совершил его в неудержимом, исступленном порыве, в вихре вожделения,
унесшем его рассудок. И он сохранил в сердце, в теле, на губах, даже в
пальцах, которыми душил, некое подобие звериной, подхлестнутой паническим
страхом страсти к девочке, застигнутой им врасплох и подло умерщвленной.
Ежеминутно мысль его возвращалась к незабываемой отвратительной сцене, и
как Ренарде ни силился отогнать образ жертвы, с каким испугом ни
отстранялся от него, он чувствовал, что этот образ засел у него в голове,