"Альберто Моравиа. Равнодушные" - читать интересную книгу автора

Итак, все или почти все нити, движущие героями Моравиа, который любит
называть их "куклами" или "марионетками", сходятся в "Равнодушных" в один
узел. И ненависть Моравиа к этому мирку, к этому психологическому типу, к
бездуховному эгоизму не только не ослабела, но с годами приобрела бичующую
силу сатиры, напоенной презрением и желчью. Он ничего не прощает
равнодушным.
Но есть и оборотная сторона этой ненависти - сторона, которую мы не
вправе не отметить. То чувство безысходности, которое ощущалось в
произведении юноши, написавшего свою первую книгу в отравленной атмосфере
фашизма, переросло у зрелого Моравиа в социальный скепсис, в неверие в
возможности современного человека позитивно преобразовать общество и себя
самого. Фатализм Моравиа нашел в 30,-е годы опору в теории Фрейда, которую
он постепенно абсолютизировал как философию человеческого существования,
расценивая сексуальное начало в человеке как определяющий фактор его личного
и общественного поведения.
В годы послевоенного общедемократического подъема этот скепсис и
фатализм был потеснен в творчестве Моравиа более жизнеутверждающими
мотивами. Данью Сопротивлению явился его роман "Чочарка" (1947), где
знаменателен образ убитого гитлеровцами антифашиста, интеллигента Микеле
(совпадение имен вряд ли случайно). В цикле "Римских рассказов" (1954),
написанных под очевидным воздействием эстетики неореализма, появились новые
для Моравиа герои - люди из народа, бедняки, труженики, чьи чаяния и
стремления, как небо от земли, далеки от равнодушия.
Но когда затем Моравиа снова вернулся к прежнему кругу своих героев - к
интеллигентам и к персонажам, для которых, как он однажды выразился,
"единственной заботой является их брюхо", то искажение этических норм и
человеческих отношений, обусловленное современным буржуазным укладом,
некоммуникабельность, аморализм, отчуждение и равнодушие снова представились
художнику как нечто неодолимое. Фрейдистские мотивы, пропитывающие последние
его романы, ощутимо ослабляют реалистическую убедительность, присущую
мастерству Альберто Моравиа. Скептическое отношение к историческому
прогрессу, явное нежелание увязать этические проблемы с перспективами
революционного процесса современности сужает поле наблюдений писателя,
мешает ему видеть других героев, страстных, гневных и настойчивых, которые,
разделяя его ненависть к бездушию и приспособленчеству, сейчас борются за
уничтожение системы, порождающей мир равнодушных, против которых сам
писатель всю жизнь боролся своим пером,
З. Потапова

РАВНОДУШНЫЕ

I

Вошла Карла. Она была в шерстяном коричневом платьице, таком коротком,
что стоило ей потянуться, чтобы закрыть дверь, как стали видны резинки
чулок. Но она этого даже не почувствовала и осторожно, неуверенно, глядя
прямо перед собой, направилась к столику, покачивая бедрами. В полутемной
мрачной гостиной горела только одна лампа, освещавшая колени Лео, который
удобно устроился на диване.
- Мама одевается, - сказала Карла, подойдя поближе. - Она спустится