"Даниил Лукич Мордовцев. Авантюристы (Историческая повесть времени царствования Екатерины II) " - читать интересную книгу автора

письменном столе и смеются, желая это скрыть.
- Ты чему там, повеса, радуешься? - спросила она Нарышкина.
- Я не радуюсь, матушка, а плачу, - отвечал тот, скорчив плаксивую
рожу.
- Над чем? - улыбнулась Екатерина.
- Над мухой, государыня.
- Над какой мухой?
- А вот, матушка, в тенета к паукам попалась.
- А покажи, повеса.
Он встал и подал императрице лист, на котором было что-то нарисовано
карандашом.
- Это что такое? - спросила Екатерина.
- А это, государыня, вон Александр Васильевич (он указал на
Храповицкого, который сидел красный как рак) - он это при перлюстрации нашел
в одном пакете.
Императрица невольно рассмеялась.
- Ах ты шпынь! И точно: муха в паутине... Посмотри-ка (она подозвала к
себе Ланского), и муха, и пауки, что запутали ее, видишь?
- Вижу, государыня, - отвечал Ланской, - а у мухи лицо человеческое.
- А на кого похож, узнаешь?
- Ах, государыня, да это сам Зорич... Две капли воды.
- А пауки?
- Это, должно быть, Зановичи, государыня.
- Они и есть... Посмотри-ка, князь, это твои подсудимые, - подозвала
она Вяземского.
Вяземский подошел и долго вглядывался в рисунок. Серьезное лицо его
кривилось улыбкой.
- Искусно, искусно, - шептал он. - Захар с метлой тут же.
- Где Захар? - спросила императрица. - Я и не заметила.
- А вот, государыня, из двери показывается. Вяземский показал на
нарисованную фигуру Захара с полотенцем под мышкой и с метлой в руке.
Вглядевшись поближе в рисунок, императрица громко расхохоталась.
- Ах разбойник! Ах ты шпынь! Да ведь это не Захар, это он меня
нарисовал, только нарядил Захаром... Мое лицо, вылитая...
Рисунок произвел положительный эффект. Все смеялись. Храповицкий плакал
от слез, сморкался и утирался фуляром. Императрица блестящими от слез
глазами смотрела то на Вяземского, то на Ланского.
- А! Меня-то - Захаром, с метлой... Ну, Левушка! Буду, ж я Захаром:
убью пауков метлой, а муху выручу из беды.
Она обернулась к Нарышкину. Слезы радости сверкали на ее повеселевших
глазах.
- Иди ко мне, Левушка, мой старый, мой лучший друг! Я говорила, что
твои дурачества несравненно умнее многих умных затей других умников...
Дурачеством ты часто спасал меня от неправды, от жестоких приговоров... Ты
лучше других знаешь мое сердце... Спасибо же тебе, мой друг!.. Ведь я чуть
не погубила человека невинного.
Левушка обнимал ее колени, целовал край платья...
- Матушка! Ты - великая, ты - премудрая!..
Она выпрямилась и подошла к столу.
- Князь! Подай определение сената.