"Даниил Лукич Мордовцев. Авантюристы (Историческая повесть времени царствования Екатерины II) " - читать интересную книгу автора

Плотно закутавшись в медвежью шубу и надвинув почти до глаз бобровую
шапку, скучающими глазами глядит на белую равнину из переднего возка
белокурый мужчина, и в глазах этих как бы отражается воспоминание о других
местах, о других картинах. Рядом с ним сидит молодая женщина в богатой
куньей шубке, с головою, плотно укутанною белым пуховым платком. Красивые
черные глаза ее, видимо, заплаканы.
- А ты весной упроси мужа за границу, на воды, - говорит мужчина,
украдкой взглядывая на свою спутницу.
- Нет, муж не поедет, он догадается, - грустно отвечает женщина.
- Почему же ты думаешь?
- Я его знаю: он и то упрекал меня этим.
- Как упрекал?
- Он говорил: ты бы, наверное, говорит, ускакала за своим любовником,
да только никто тебе, говорит, паспорта не даст.
Читатель догадался, конечно, что это были фон Вульф и Ляпунова.
По определению сената, утвержденному императрицей, фон Вульф высылается
из России, с тем чтобы впредь никогда в нее не въезжать. Ляпунова была в
отчаянии. Более года она не осушала глаз, пока ее возлюбленный судился и
сидел под арестом. Но тогда она хоть надеялась, что рано ли, поздно ли, а
увидит его. Теперь же она расставалась с ним навеки. Ей казалось, что она не
перенесет этой потери. Как ни бдительно следил за ней старый, ревнивый муж,
однако ей удалось усыпить его подозрительность, и теперь она вырвалась,
чтобы проводить своего идола, чтобы хоть лишний часок побыть с ним, видеть
его, слышать его голос. Вот почему она теперь и ехала с ним в одном возке.
Но дальние проводы - лишние слезы: почти всю дорогу она проплакала.
В другом возке тоже сидели двое, мужчина и женщина, скорее девочка,
очень молоденькая девушка. Мужчина был полицейский офицер, командированный
Еропкиным для сопровождения Вульфа до границы, а девушка - это Дуня Бубнова,
воспитанница Ляпуновой.
- А помнишь Крым? - снова заговорил фон Вульф, желая развлечь свою
спутницу.
- Да, - отвечала она, - разве можно это забыть?
- Правда... А здесь-то, куда ни глянешь, куда как непригоже! Там и
теперь, поди, тепло.
- А помнишь, как ты доставал мне молоденькую чайку?
- Как не помнить!
- А я так боялась за тебя... И как это давно было! Скоро три года.
Она опять заплакала. Теперь особенно острой показалась ей горечь
воспоминаний.
- Не плачь, Машечка, - утешал он ее, - мы не навек разлучаемся.
- Как не навек?
- А так: что бы там ни было, а я побываю у тебя.
- Ах, милый, нельзя этого сделать.
- А я сделаю. Разве долго купить у кого-нибудь паспорт и с этим
паспортом, под чужим именем, приехать? Все можно. А до того времени мы будем
переписываться... А там умрет твой тиран...
- Нет, не бывать тому, он двужильный.
- Нет, Маша, что ни говори, а ему под семьдесят.
- Ах, Федя! - глотая слезы, воскликнула она. - Пойми, мне и на месяц
тошно разлучаться с тобой.