"Ричард Морган. Сталь остается ("Страна, достойная своих героев" #1)" - читать интересную книгу автора

- Предлагаю тост. За одного из самых героических сынов Трилейна, ко
времени вернувшегося домой.
Короткая пауза, потом отклик - что-то вроде ворчания далекого грома.
Все торопливо уткнулись в кубки. Как поросята в свинарнике, подумал Рингил,
не оторвутся от корыта. Опорожнив кубок, Милакар подался к нему через гостя
слева, и его лицо оказалось в футе от Рингила. В нос ударил сладкий запах
вина.
- Ну а теперь, когда представление закончилось, может быть, скажешь,
зачем ты пришел, Гил?
Бледные глаза прищурились, в лучиках морщинок затаилось любопытство.
Между аккуратно подстриженными усиками и ухоженной бородкой кривились в
усмешке набрякшие в предвкушении удовольствий губы, за которыми белели
краешки зубов. Рингил почувствовал, как дрогнуло сердце.
Милакар облысел - или почти облысел, - как сам и предсказывал. И, как и
обещал, побрил голову.
- Пришел повидать тебя, Грейс, - сказал он, и это было почти всей
правдой.

- Значит, повидать меня пришел? - прохрипел Милакар. Они лежали на
большой, застеленной шелковыми простынями кровати, вымотанные, мокрые,
сплетенные. Он приподнялся, схватил Рингила за волосы на затылке и, протащив
лицом по влажному бедру, ткнул носом в дряблую промежность. - Нет, пришел ты
вот за этим. Лживый кусок благородного дерьма. Точно так же, как тогда,
пятнадцать сраных лет назад, мальчишкой-Эскиатом.
Милакар повернул кулак, больно затягивая волосы.
- Шестнадцать лет. - Рингил сбросил его руку, перехватил, переплетая
пальцы, поднес его ладонь к лицу, прижал к губам. Поцеловал. - Пятнадцать
было мне, запомни. И больше не называй так.
- Как? Мальчишкой?
- Эскиатом. Сам знаешь, не люблю.
Милакар высвободил правую руку, приподнялся, подпер щеку и посмотрел на
лежащего поперек него Рингила.
- Но так зовут твою мать.
- Она за него вышла. - Уткнувшись носом в сырое и теплое лоно Милакара,
Рингил смотрел в сгущающуюся у двери темноту. - Это ее выбор, не мой.
- Не уверен, что выбор зависел только от нее. Сколько ей было, когда ее
отдали за Гингрена? Двенадцать?
- Тринадцать.
Оба замолчали. С обращенного к реке широкого балкона сочился свет
Обруча, ледяной лужицей разливаясь по убранному ковром полу спальни. Створки
были открыты, шторы шевелились ленивыми привидениями, и прохладный осенний
ветерок остужал тела, еще не кусая их, как было бы в верховьях, у
Гэллоус-Гэп, но уже обещая скорый холод.
Рингил поежился, по коже побежали мурашки, на руках поднялись волоски.
Он вдохнул кислый, с дымком, запах Грейса, и тот, словно наркотик, перенес
его на полтора десятка лет назад. Бурные ночи с вином и фландрином в доме
Милакара в районе складов; знакомство с запретным, первый волнительный
импульс к исполнению его, Грейса, желаний... Вспомнилось, как ходил за
добычей в доки с парнями Грейса; как пробирался крадучись по ночным улицам
города; как убегал в панике от стражей, трясясь от страха, когда кого-то