"Ричард Морган. Сталь остается ("Страна, достойная своих героев" #1)" - читать интересную книгу автора

повешу тебя на дереве - на корм стервятникам. Ты, - он указал на старшего из
прислужников, - хочешь что-то сказать?
Прислужник с перекошенным ненавистью лицом злобно посмотрел на него, но
только закусил губу, сдерживая рвущиеся с языка проклятия. Полтар наклонился
и что-то шепнул ему, после чего, метнув в воина прощальный взгляд, зашагал
прочь, сопровождаемый четырьмя сторонниками. Люди молча смотрели ему вслед.
- Помогите семье павшего воина! - крикнул Эгар, и все обратились к
плачущей над телом сына Нарме.
Женщины окружили ее со словами утешения и поддержки. Дрэгонсбэйн кивнул
Марнаку, и седой капитан подошел.
- Удачно получилось, - негромко сказал он. - Но если шаман останется в
юрте, кто проведет церемонию у погребального костра?
Эгар пожал плечами.
- Если понадобится, пошлем в Ишлинак за заклинателем. Они там кое-чем
мне обязаны. А пока присматривай за стариком. Сообщай мне обо всем, даже
если он всего лишь зажжет трубку.
Марнак кивнул и удалился, оставив Эгара наедине с тяжкими думами о
грядущем. Одно лишь он знал наверняка.
Ничего еще не кончилось.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Домой Рингил возвращался не в духе, да еще в глаза от крина как песку
насыпали. Палитра предрассветного Глейдса вполне соответствовала настроению:
поднимающийся с реки туман с трудом цеплялся за черные, будто истерзанные,
силуэты мангровых деревьев, освещенные окна высоких особняков напоминали
иллюминаторы пришвартованных кораблей. Под размытой аркой неба тянулись
грязными пятнами облака, и ясное ночное мерцание изрядно потускнело, словно
стерлось, с приближением утра. Неестественно бледная мостовая убегала
вперед, протискиваясь между стволов. Все знакомое, только поблекшее. Он шел
домой с уверенностью лунатика; казавшееся забытым всплыло из памяти за
прошедшие после возвращения несколько дней и теперь безошибочно руководило
им. С этой стороны реки не изменилось почти ничего - если не считать
появления здесь Грейса, - и сегодняшнее утро вполне могло быть самым обычным
утром его неразумно растраченной юности.
Если бы не дурацкий меч, который ты таскаешь за спиной, да отпущенный
животик.
При своем внушительном размере Рейвенсфренд вовсе не был тяжелым
оружием - кириатские кузнецы предпочитали работать с легкими сплавами, - но
в это утро он давил спину, как обломок корабельной мачты, с которым Рингила
бросило в море и который он тащил теперь к берегу сомнительной надежды.
Многое переменилось с тех пор, как он уехал. После крина и уклончивых
ответов Грейса осталось ощущение усталости, упадка сил, опустошенности. То,
за что он когда-то мог ухватиться, унесло бурей, корабельных товарищей
разметало, а обитавшие на берегу туземцы вовсе не отличались дружелюбием.
Рингил замедлил шаг, остановился, чувствуя знакомое покалывание на
затылке.
Кто-то шел слева от дорожки, осторожно проскальзывая между деревьями.
Может быть, даже не один. Рингил размял пальцы правой руки. И крикнул в
сырую, неподвижную ночь: