"Стенли Морган. Продавец швейных машинок (роман) " - читать интересную книгу автора

в пятницу!
Скакнув кузнечиком из постели, я рывком раздвинул шторы. Дьявольщина -
на дворе лил дождь! Как из ведра. С крыши соседнего дома низвергалась стена
воды, которой позавидовал бы водопад Виктория. А из водосточной трубы, у
которой оторвалась нижняя секция, водяной столб дубасил по земле, как
отбойный молоток.
Пока я с упавшим сердцем наблюдал за разгулом стихии, дверь дома
напротив распахнулась, и на пороге возник старый Мэтьюз - в зюйдвестке и
высоченных сапогах, как заправский рыбак. Пинком растворив деревянные
ворота, он попытался завести мопед, который был укрыт от непогоды старым
макинтошем, но не тут-то было. Как ни старался бедняга Мэтьюз, как ни лупил
он по педали, мопед заупрямился, как ледащий осел. Потом нога Мэтьюза
соскользнула, и он пребольно ударился лодыжкой. Даже из моей клетушки было
слышно, как выматерился старик, но сочувствовать ему я не стал - старый
козел обожал плевать на тротуар, а я таких хамов на дух не переношу.
Впрочем, стоять и праздно наблюдать за злоключениями Мэтьюза мне было
недосуг. Я нацепил халат, прихватил умывальные и бритвенные принадлежности,
и выбрался в коридор.
Дом наш, Рейвенскорт - или Вороний двор, как его называют, - довольно
большой и... Знаете, давайте обо всем по порядку - сперва я объясню, кто я
такой, а потом вы сами смекнете, что к чему.

Итак, зовут меня Расс Тобин, мне двадцать два года, я белый и
свободный, как ветер в поле. Уточнение: белый я, потому что наш кретинский
климат не позволяет приобрести хоть мало-мальски приличный загар, а
свободный... А кто, скажите, получая три фунта в неделю чистыми, не ощущал
бы себя свободным.
Родился я в обалденно замечательной чеширской деревушке (которую, из
опасения, что мои записки прочитает кто-либо из её семидесяти пяти
обитателей, я назову просто Учертанакуличкинг), основными, да и
единственными достопримечательностями коей являются пять трактиров - вы не
поверите, но они называются "Корона", "Рыжий лев", "Пес и селезень", "Роза
и венец" и "Плуг" - и потрясная церквушка двенадцатого века, заправляет
которой одряхлевший викарий Гластонбери, пичкающий прихожан не менее
потрясными двенадцативековыми проповедями на Пасху, Рождество и Поминальное
воскресенье; в остальные дни вся его паства состоит из хора, звонарей и
глухого сторожа.
Кажется, мне было уже десять, когда я осознал, что Учертанакуличкинг -
не самый райский уголок на свете. Боже, как я мечтал о крупных городах с
населением в пятьсот или даже в шестьсот человек; мне снилось, что
когда-нибудь я даже воочию увижу настоящий звуковой фильм, а не
бесхитростные немые поделки, что крутил нам по воскресеньям Плешка Йейтс.
К счастью, мой отец оказался прозорливым человеком, настоящим гигантом
мысли в стране дротикометающих, элепоглощающих, навозоразгребающих пигмеев.
Он послал меня в среднюю школу.
Увы, деревенская жизнь успела наложить на меня свой отпечаток, так что
гений из меня не вышел, но и на второй год меня не оставляли. Типичная
серость, по определению учителя. А какого черта? Ум, как и все остальное -
понятие относительное; он зависит от окружения, в котором находишься.
Закончив школу, я понял, что перерос свою деревню. В течение каждого