"Леонид Моргун. Чудо" - читать интересную книгу автора

ОНИ спасали его от тоски, озлобления и отрешенности, свойственных
такому типу людей, от чувств, которые иных приводили к забвению в пьяном
дурмане, других - в места "не столь отдаленные", третьих заставляли совать
голову в петлю.
Очевидно, ИМ было ведомо чувство сострадания...

Как всегда под вечер после ужина у столовой толпились люди. Мужчины,
приехавшие подлечиться со всех концов страны, ожидали женщин, согласных
завести с ними короткий "курортный роман", на два десятка дней отвлечься от
скуки и однообразия размеренной трудовой жизни, от мужей и детей своих,
бытовых забот, повседневных хлопот и житейских неурядиц, вновь
почувствовать себя молодыми, изведать сладость ухаживания, поцелуев
украдкой - и увезти с собой сладкую тайну, волнующую память о новом, а для
кого-то и последнем, мужчине.
Но гораздо больше там было местных парней. Черноусые и нагловатые,
громкоголосые и надменные, они смело липли к самым хорошеньким женщинам,
свято уверовав в собственную неотразимость и непогрешимость, избалованные
бесконечным, неиссякаемым притоком новых, свежих, белокожих, румяных,
смешливых и податливых женщин.
Сейран ждал Вовку, которого соседки по столу пригласили в кино. В
клубе шла какая-то скучная комедия из тех, что, едва выйдя на экраны, тихо
и незаметно сходят на нет, обретая прочную пристань в запасниках
Гос-фильмофонда и время от времени всплывая на волнах второй телепрограммы.
Вовка задерживался. Искурив одну сигарету, Сейран принялся было за
вторую, но неожиданно заметил в толпе женщину, которую давеча так неловко
ушиб чемоданом. Она оживленно беседовала с несколькими парнями,
оттеснившими ее в самое темное место, и тщетно пыталась выйти из их
плотного круга. Неожиданно один из них размахнулся и отвесил ей короткую
звонкую оплеуху. Сейран подскочил и схватил его за руку.
- Ты что? Сдурел? - крикнул он.
Парень, рослый, усатый, с темными диковатыми глазами и двумя крупными
золотыми зубами, сверкавшими впереди прочих, резко выдернул руку и схватил
его за грудки. Немедленно несколько рук крепко ухватили его и потащили в
темноту спутанных кустов за зданием столовой.
В это мгновение женщина закричала истошным визгливым криком, как
только может кричать женщина, призывающая на помощь.
- Что же вы смотрите, граждане, миленькие?! - кричала она. - Они же
его сейчас резать будут! Помогите кто-нибудь!
Стоявшие у столовой мужчины решительно затянулись сигаретами,
пристально вглядываясь во тьму. Никто из них вмешиваться в драку не
собирался. В конце концов, их можно было понять. Все они приехали сюда по
тридцатипроцентным профсоюзным путевкам, все твердо намеревались подлечить
свое расшатанное созидательными трудами здоровье, и острые ощущения были им
противопоказаны. И неизвестно, как дальше сложилась бы наша история, если
бы в нее не вмешались пять или шесть женщин, давно и успешно преодолевшие
бальзаковский возраст, которые, взявшись за руки, незыблемой стеной пошли в
атаку, покрикивая:
- Ну, петухи! Чего руки-то распустили?! А ну, давай, двигай отсюдова,
сердешные, пока милицию не позвали! Давай, давай, зубами-то не сверкай,
последыш, ишь, расшипелся!..