"Юнна Мориц. Быть поэтессой в России труднее, чем быть поэтом (Эссе) " - читать интересную книгу автора

прах", что и докажет бомбежка "типа Косово", если у НАТО возникнет
"потребность в дипломатии, подкрепленной убедительной военной силой". А
отчего ж не возникнуть такой потребности, когда власть и элита бегают на
Запад с протянутой рукой, клянчат денег, убеждая весь мир, что страна у нас
крайне слабая. Слабых бьют - с особой наглостью и наслаждением, если были
они сильными и не хуже Альянса могли швырять свои "бомбы с лучшими
намерениями".
На все уступки и предложения сербов альянс отвечает: "Нет, этого
недостаточно, поскольку наша победа будет неубедительной". Интеллектуалы
Запада подливают масло в огонь Косово и требуют ввода наземных войск, чтоб
чужой кровью и смертью доказать силу своих принципов и ценностей. Жестокость
Милошевича и жестокость западных интеллектуалов, требующих уничтожения
страны, если она не встает на колени, это два сапога - пара, и победа будет
у них одна на двоих, общая с Милошевичем. Вот - настоящий позор!..
Статья из Времени MN Среда, 28 апреля 1999 г. № 73 (220)
Это полный текст моего оригинала, который вышел в газете "МН"
измененным и укороченным. Вероятно, редакционная правка была вынужденной
из-за отсутствия места на полосе. Но исчезло нечто существенное.

Свеча горела

Михаил Гаспаров сделал для европеизации российского общества больше,
чем все высокомерно-деспотические манифестации "западников".
"Однажды я говорил студентам, как от изобретения второй рукояти на
круглом щите родилась пешая фаланга, а от нее греческая демократия; а от
изобретения стремени - тяжеловооруженная конница и от нее феодализм. Я
получил записку: "И вам не стыдно предлагать такие примитивно марксистские
объяснения?" Я сказал, что это домыслы как раз буржуазных ученых, марксисты
же, хоть и клялись материальной культурой и средствами производства,
представляли их себе очень смутно. Кажется, мне поверили".
Выдающийся русский филолог мирового значения, он полагал, что как
специалист не имеет права на восторг, на нравится-не нравится, но "как
человек - конечно, имею: нужно только твердо знать, от чьего лица ты сейчас
говоришь".
Безусловно, зная цену своим талантам и трудам, он писал и говорил о
себе невероятные вещи, которые, казалось бы, могли угробить, чью угодно
репутацию, только не его, абсолютного европейца: "обезъянничал", упаковывал
чужое в свои комментарии, чего-то достиг "обходными маневрами" и даже через
"материалистически черный ход", "помогало прямолинейное мышление - от
природы и от советской школы", "я умею писать стихи, но писать мне было не о
чем, поэтому я тоже стал переводчиком"... Читать это следует в той системе
ценностей, в которой Овидий признает себя "кругом виноватым", не зная, за
что именно (и никто не знает этого до сих пор!), а Вергилий берет целые
куски у Гомера, признаваясь: "Ведь легче украсть у Геркулеса палицу, чем у
Гомера стих".
Изумительно артистичный, мудрый, лучистый, мучительно заикающийся,
крылатый и парусный, изощренно ехидный, с тончайшим чувством юмора,
трепетный и застенчивый, иногда восхитительный хулиган, всегда радостно
полный невероятных знаний и энциклопедических подвохов, самоирония
постоянна, ноль тщеславия, необычайная скромность при дерзости творческой