"Александр Моралевич. А дело было так " - читать интересную книгу автора

-Ну, уж вы, поди, мне и нагадите, Александр Борисович, - загрустил я. -
А окажись вы еще и антисемитом - тогда и вовсе мне не сносить головы.
-А уже и нагадил, - сказал Раскин. -

Он стиль и слово чувствует нутром.
Откуда б эти дьявольские гены?
Все пишут аккуратненько пером,
А этот озверело - автогеном!

Нынче, в эпоху пиара и беллетристической жути, когда уже все повально -
романисты, и полчища дамочек, и Ксения Стульчак, и Хакамада, и полчища
адвокатов - отовсюду доносится:
-Я - автор девяти романов!
"Она - автор одиннадцати романов!"
К сожалению, нынешние романисты не следуют осторожной и
самосохранительной практике заключенных из зон особого и строгого режимов.
Когда, допустим, ЗК Афанасьев с девятью доказанными следствием эпизодами
растления малолетних и тремя убийствами, из коих одно - изуверское, клянется
коллегам по неволе:
-Нету, пацаны, на мне никаких девяти растленок, нету, зуб даю. Один
есть эпизод, и то по согласию. И убийство на мне одно, без изуверства. В
состоянии аффекта и самообороны.
Точно так и я не отягощал население страны девятью романами, изданными
полуторамиллионным тиражом. А имею всего один двухтомный роман "Проконтра",
изданный тиражом в 300 (триста) экземпляров. С безобразным эпиграфом:
"Коммунизм - это засуха пострадавшая от наводнения". И это извиняет меня
перед гражданами страны. После чего я простился с прозой.
И вот - многие поэты переходили с возрастом на прозу: Пушкин, Есенин,
Пастернак...
Будучи, видимо, человеком шиворот-навыворот - я в старости перешел на
стихосложение. Любимейший мой писатель Исаак Иммануилович Бабель говаривал о
себе: "Я - человек с раньшего времени". Также, будучи человеком с раньшего
времени, я очень приобвык к издаваемости на бумаге. Но на родине для меня
уже давным-давно не находится бумаги, поскольку вся она, видимо,
употребляется на постановления Думы в первом, втором, третьем и прочих
чтениях. Поскольку на родине все еще велик ряд недоотраженных на бумаге как
отечественных, так и зарубежных сисек и жоп.
Ввиду таких обстоятельств я и вышел со стихами в интернет.
Тридцать лет, претерпевая различные тяготы, мне удалось проработать в
журнале "Крокодил". И среди тысяч приходивших мне писем было процента два
таких:"Ты погоди, полужидок, тебе родина еще намотает кишки на кулак!"
И родина, надо сказать, не была в простое, мотала. Но то ли диаметр
кулака у родины был недостаточен, то ли метраж моих кишок велик - кое-что во
внутренностях у меня сохранилось. И на что уж двенадцатиперстная кишка - с
неё бы эти самые персты обдирать да обдирать, а перстов семь и по сей день
наличествует.
Но и теперь, в интернете, я изнедоволил нескольких человек своими
стихами. И получил отзывы в столь знакомом всем нам стиле: "А ты кто
такой?" - и: "Пойдем, выйдем!"
Вот этот текст и есть сжатое разъяснение, кто я таков и откуда посмел