"Александр Моралевич. Пиф-паф, О-е-ей! " - читать интересную книгу автора

они отдали. Хотя - и тут не прервалась моя связь с войной и военно-морской
стихией. Считалось, что я, юный пролетарий и наладчик токарных автоматов на
московском заводе "Металлист" - вырабатываю тысячами штук ролики для шнека и
хедера комбайнов "Сталинец-6" и "Сталинец-8" Но на самом-то деле, как вскоре
спознал я, были то ролики для рольгангов, которые из трюмных крюйт-камер
подают отдельно снаряды и отдельно заряды в палубные башни пушек главного
калибра наших крейсеров и линкоров.
А потом - что ни делается, всё к лучшему! - за какие-то прегрешения был
я разжалован в грузчики на том же заводе. И преизряднейший плечевой пояс
наработал, нося на пупе за шестьдесят восемь шагов, через множество порожков
и ступеней - двадцатилитровые стеклянные фляги в досчатой обечайке.
Плавиковая, концентрированная серная и соляная кислоты были в тех флягах.
Споткнись, урони - и отожжет по пояс. Но когда страна взята в кольцо
врагов - профсоюз не ограждает от такого шестнадцатилетних. А уж какие
бицепсы можно наработать, нося в локтевых сгибах сотни тонн пруткового
металла - любо-дорого. О чем и писали про меня впоследствии какие-то двое,
соавторы:"...ревнитель изящной словесности с руками молотобойца и
простодушием ребенка"..
А отчего бы человеку ломовых физических статей не сформироваться
простодушным? Таким вот и был наша гордость - штангист Юрий Власов. Таким
вот и был великий боксер, только что почивший, моего же второго среднего
веса и мой погодок Геннадий Шатков. Таким вот и был погибший безвременно и
загадочной смертью гений ринга, второй средний вес, олимпийский чемпион и
обладатель Кубка Баркера Валерий Попенченко.
Штучное физическое развитие - оно очень наруку тем, кто должен
призываться в отечественные вооруженные силы. Чтобы уцелеть в этих силах, а
там уж встать на защиту завоеваний социализма и священных рубежей нашей
родины. И, к тому времени водитель газогенераторного грузовика "ЗиС" в
московской автобазе "Мосводоканалснаб" - был А.Моралевич призван в ряды,
подновить в памяти усвоенное с детства.
"Но призадумалась" - как писано в басне о вороне у дедушки Крылова.
В том славном 1955 году еще не было у нас сусального и благостного
подрессоривания понятий. И тюрьма называлась тюрьмой, а не как теперь -
"помещением камерного типа". И "лагерь" еще не звался
"исправительно-трудовым учреждением", равно и болезнь рак - "заболеванием
общего типа", а "воинская повинность" - "обязанностью".
Так на кой же ляд вляпываться в не сулящую ничего доброго повинность,
когда есть замечательное средство от неё ушмыгнуть? Именно же: коли
представишь ты справку, заверенную соседями и урологом из районки, что
подвержен недержаниям мочи - ты враз становишься белобилетником.
Ах, хорошо на тот момент Хрущев придушил министра обороны и большого
солдатолюбца маршала Жукова. Оказалось, что половина призыва 1955 года не то
что мочится, а, дерзко говоря - уссывается. И уж маршал бы Жуков просто
приказал расстреливать ссыкунов. Но поставил Хрущев на пост министра маршала
Малиновского, и человеколюбивый этот маршал повелел: всех ссыкунов брать под
гребенку, а по прибытии в части энергично лечить.
Но хочется ли энергично излечиваться под боевыми знаменами? Нет, лучше
призваться с надежным мочевым пузырем. Так, обритый наголо, высадился
новобранец из "столыпинского " вагона на станции Ковель.
Недоотражены писателем Маканиным волшебные сцены первого построения