"Vояж в Бездну" - читать интересную книгу автора (Бойко Евгения Владимировна)

Глава 2

Наскоро переодевшись, я активировала портал в измерение-петлю, где находилась штаб-квартира (офис, обсерватория, тюрьма) принадлежащая Судьям. Времени на распускание нюнь не было – нужно было срочно что-то делать.

Я ожидала увидеть суматоху, панику, но ничего такого не обнаружила. Судьи выглядели не особенно расстроенными и занимались тем же что и всегда: пили кофе, раскладывали пасьянсы на компах и резались по сети в DOOM. Это были не хищники на отдыхе, а обленившиеся сытые коты, по которым безнаказанно снуют мыши… Или нет?

Кстати говоря, как к жене судьи остальные вершители судеб относились ко мне вполне дружелюбно связанные вассальной присягой. Примерно так относятся сидящие в вольере собаки, когда мимо пробегает кошка. Пока они за решеткой все в порядке, но стоит дверце распахнуться и жить останется считанные секунды.

Ну и ладно. Я их тоже не очень-то жалую.

– Что с Алексом?! – я схватила ближайшего ко мне мужчину за грудки и хорошенько встряхнула.

– Откуда мне знать? – спокойно отозвался тот, брезгливо пытаясь стряхнуть мои руки. – Я Судья, а не нянька. Он о помощи не просил, и вмешиваться в его дела не велел. Вот как пришлет весточку…

– И вообще это не наше дело, – поддержал коллегу другой судья. – Наше дело следить за судьбами мира, а не за делами вышестоящего руководства.

– А у нас, между прочим, план не выполнен…

– И программы не отлажены!

– Я уже молчу о том, что близок отчетный период.

– Меньше бы ты монстров крошил, больше дело делал, – оборвала его тираду Идега. Среди судей она была единственной женщиной и почти единственным нормальным "человеком". – После того как он вошел в портал мы потеря связь. Его кристалл не отвечает, координаты не прослеживаются… Мы даже не знаем, в какой точке вселенной он находится. Лучше вам леди обратиться за помощью к вампирам… Будет больше толку.

Кошмар! Бюрократия прочно отравила человеческое общество, но что бы Судей! Все же я привыкла считать что "высшие существа" не опустятся до банального "перевода стрелок".

– Черт! – я крутнулась на каблуках и решилась потревожить Бруксу и Хакера. Хотя, чем они могут мне помочь?..

Уже собираясь уходить, я краем глаза увидела метнувшуюся мимо тень и успела ухватить ее за край свободной серой хламиды. Если не ошибаюсь, это бывший ученик Ирна – Ким…

– Госпожа Мария, – не слишком почтительно поприветствовал меня парень, настойчиво вырывая рукав из цепкой хватки. В отличие от Судей и их прихлебателей он никогда не называл меня "леди". Не то что бы я обиделась (скорее наоборот "леди" звучит как-то холодно и обезличенно; все же называя меня госпожой, этот малолетний хам признает превосходство над ним) но куда-то нужно было выместить накопившееся раздражение.

– Для тебя я леди.

– Простите за откровенность, но для леди вы происхождением не вышли, – дерзко ответил Ким и гордо поднял голову.

– Ну да, – я и не подумала оскорбиться, – у молодого человека тоже должно кое-что быть, но я же не называю тебя "оно"?

– Что вы хотите этим сказать? – надменно поинтересовался Ким.

– То, – второй рукой я ухватила опешившего парня за "интересное место" и толкнула его к стене, – что если я захочу поставить тебя на место, то не буду вызывать на дуэль, оскорблять или просить друзей оторвать тебе котелок. Это все слишком гуманно. После моей маленькой операции тебе очень просто будет стать девушкой. Мы друг друга поняли?..

Округлившиеся глаза Кима, не ожидавшего такого развития, тупо уставились на мою руку с умопомрачительным маникюром. "Эта сумасшедшая сучка на все способна!" – говорили они.

– Отвечай! – рявкнула я, увеличивая силу "пожатия". – Это ты изменил координаты перемещения Алекса?

– Нет! – крикнул Ким, попытавшись вырваться. – Я еще не выжил из ума, чтобы становиться на пути у Судьи! Случись что, лорд Александр бы меня не пощадил…

Судьи. В голове у меня зарождалась безумная идея. Только в нынешней ситуации выбирать не приходиться. Следует признать, что Судьи не горят желанием помогать, а друзья сделать ничего не смогут.

– А если подумать? – прошипела я. – Если ты все рассчитал и знал, что он не сможет самостоятельно выбраться? – Сделав страшные глаза, отчаянно блефуя, я прошептала, – точно, это был ты! Ну что же. Идега подойдите сюда…

Прежде чем Судья дернулась, парень запричитал:

– Только ей не отдавайте! Все расскажу!

– Ну?

– Что-то случилось с порталом. Он иногда выходит из строя, произвольно меняя координаты. Я видел, что он был испорчен, но не предупредил господина…

Я отпустила парня, но он не успел порадоваться освобождению – схватив его за шиворот, я потащила его за собой к порталу. Когда воронка погасла, и мы перенеслись в мою квартиру, я спросила:

– Ты знаешь, где держат твоего бывшего учителя?

– Бывших Учителей не бывает! – гордо заявил парень но, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, торопливо ответил: – знаю.

Сто пятьдесят девять тысяч семьсот двадцать один…

Сто пятьдесят девять тысяч семьсот двадцать два…

Тот, кто считает, что время тянется слишком медленно и скучно просто не знает, что такое настоящая скука и как томительно может быть ожидание. Знать бы еще ожидание чего. Освобождения, смерти, чуда? Все три варианта одинаково невозможны.

Только когда твой мир ограничен тесной камерой площадью четыре на четыре шага, а единственный источник света – косой луч, иногда проникающий через узкое зарешеченное окошко… ждешь скорее безумия. Ждешь и в тоже время отчаянно пытаешься сохранить разум, цепляясь за любую возможность…

Погружаясь в воспоминания, уходишь от действительности и понимаешь, как быстра мысль, проходя по пятому кругу своего детства или снова ныряя в юность. Хорошо еще, что есть что вспомнить…

Раз в три дня привычную вялотекущую агонию нарушают прогулки по небольшому дворику, огороженному как колючей проволокой, так и непробиваемыми защитными чарами. Выбираясь из вязкой мути тьмы так приятно увидеть крохотный кусочек голубого неба и почувствовать легкое дыханье ветра по ошибке залетевшего в эту юдоль скорби…

Тихо будто боясь услышать собственный голос, он запел давным-давно услышанную песню. Только теперь слова приобрели другой оттенок, иное значение.

Проплывало солнце в золотой ладье,

Луч бросало тонкий сквозь решетку мне,

Вот еще бы ветер заглянул сюда,

Синь небес далеких увидели б глаза.

Хочешь, вырву сердце и тебе отдам,

Госпожа Селена я взываю к вам!

Разгоните сумрак – жгучую тоску

Осветите полночь или я умру.

Я отдал бы крылья – но, увы,

Безжалостно с корнями вырваны они,

Так и я когда-то обрывал,

По веленью Рока сам теперь пропал…

– Рад приветствовать вас леди, – Ирн узнал подобострастный голос начальника тюрьмы. – Что привело вас сюда?

– Моя Госпожа желает выбрать себе одного из них для развлечения… – о а это явно слуга.

Бывший судья фыркнул. Богатые дамы из других измерений действительно часто выкупали заключенных – как для любовных утех, так и для жертвоприношений. Правда они предпочитали выбирать мужчин из "легких" категорий, а не тех, у кого стоит пометка в деле: "Выход из тюрьмы – только мертвым".

Ирн осторожно сел в позу "лотоса" и закрыв глаза, занялся поглощением крохотных искр энергии витающих в пространстве. Завтра опять обновят руны и силы ему понадобятся чтобы не дать тюремщикам порадоваться столь быстрой его кончиной. Хотя все чаще хочется ускорить приход дамы с титановой косой…

– …семьсот двадцать один? – услышал Ирн и в первый момент не поверил своим ушам. Потом, порывшись в памяти, опознал голос леди и испытал приступ страха быстро сменившегося ненавистью. Именно из-за этой "черной вдовы" он попал сюда. Лучше бы она отрубила его голову, чем обрекла на такое существование!

Мария Сафронова (скорее Сатанеева) обладала воистину пагубной способностью обращать жизнь окружающих ее мужчин в ад. Первый ее парень попал в автокатастрофу, второго после расставания сразил инфаркт, третий в гонках сыграл в ящик. Он сам потерял должность, оказался заключен в это узилище и теперь с каким-то изощренным предвкушением ждал, когда его дорогой братец Алекс получит свою долю неприятностей. Не нарушит же он сложившуюся традицию!

Преодолевая грызущую его боль, Ирн подумал, что же привлекает мужчин к этой женщине. Красота? Но в мире полно куда более красивых и обаятельных. Ум? Вряд ли она тратит время на пустые разговоры с потенциальными кандидатами в возлюбленные. Если хочешь понравиться мужчине позволь ему чувствовать его над тобой превосходство. Так что же?

Может талант в танцах под покрывалом? Судя по всему это единственное, в чем она преуспела и что выполняет виртуозно. Правда, не известно правдивы ли восторги или это очередное притворство.

Я удивилась, узнав, что Ким ни разу не навестил своего учителя. Впрочем, о чем они могли говорить? Свободный заключенному не товарищ… Но, оказавшись в крепости-тюрьме, поняла, что тем, кто дорожит своим душевным здоровьем здесь делать нечего.

Во-первых, свет был представлен целыми тремя на коридор чадящими факелами (тюремщики явно экономили на освещении). Во-вторых, даже сквозь теплый плащ я чувствовала царящую сырость и холод: так и туберкулез подхватить недолго и в довершении картины вонь стояла такая, что хотелось распрощаться не только с завтраком, но и с частью желудка. Даже экскурсия в морг в свое время произвела на меня куда меньший эффект. И это притом, что у них в тот день были перебои с электричеством и холодильники не работали…

Я уже сильно сомневалась как в своем плане, так и в необходимости забирать отсюда Ирна. Может, он уже того… склеил ласты? А если и нет, то пребывает в малоспособном к подвигам состоянии. На кой черт мне опустившийся сумасшедший?

Окинув тусклым взглядом двери камер, я лениво поинтересовалась у проводника:

– А материал приличный? Заключенных хоть иногда кормят, моют?

– Конечно! – активно начал убеждать меня крупный мужчина в дорогом мундире и кожаной перевязью с саблей в богатых ножнах, – буквально вчера мы бросили их в реку… все кто выплыл, достаточно чисты. Остальные уж не обессудьте – мертвы.

– Отлично, – кивнула я и, изобразив на лице капризную задумчивость, царственно ткнула пальчиком в камеру под номером семьсот двадцать один. – Этого хочу.

– Семьсот двадцать один? – начальник вкрадчиво предложил: – может, вы выберите что-то другое? Не бог весть, какой мужчина да еще в плохом состоянии. И! Опасный преступник…

Я чуть изогнула бровь. Вот стервец! Цену набивает. Если бы он не мог продать мне Ирна, сразу бы сказал. А так…

– Вы же не откажете женщине? – Ким бросил капитану кошель с сотней золотых.

– Леди… вы не оставляете мне выбора, – начальник открыл камеру и сделал приглашающий жест.

Я сделала шаг и поняла, что уже пришла. К счастью для Ирна успела остановить порыв, прежде чем наступила на него.

Бывший судья сидел в позе лотоса с чуть ссутуленными плечами и закрытыми глазами, словно не замечая моего присутствия. Признаться сначала я подумала, что Ким ошибся и передо мной какое-то отребье. Слишком уж жалок был человек.

Потом, приглядевшись внимательно (для этого пришлось беззастенчиво поднести факел к лицу), поняла, что этот заключенный в рваных обносках едва прикрывающих покрытое синяками и ссадинами тело действительно Ирн.

Мужчина лениво приоткрыл левый глаз, выделяющийся на бледном изможденном лице как чернильная клякса.

– Что, в жизни перчика не хватает? – насмешливо заметил он.

– Не паясничай. На твоем месте это вредно, – я села на принесенный начальником стул.

– Да мне как-то все равно, – Ирн закрыл глаз и вновь углубился в себя.

– Ну и воняет тут, – знаем мы, чем пробить ваше хваленое самообладание.

– Правда? – наигранно удивился мужчина. – Полгода тут живу и ничего такого не чувствую.

– Наверное, нюх атрофировался. Уважаемый, – обратилась я к начальнику тюрьмы, – кроме как с обонянием у него все в порядке?

– Что именно интересует сиятельную леди? – тут же поспешил спросить вертящийся под дверью тюремщик.

– Воспроизводительная функция.

– Если хотите, мы можем проверить…

– Может быть позже. А пока оставьте нас.

– Сука, – бросил Ирн, но у него не дернулся не один нерв.

– Ну, вот мы и поздоровались, – миролюбиво заключила я. – Теперь после взаимных расшаркиваний можем перейти к делу.

– Так быстро? А как же разговоры? И если не ошибаюсь, ты хотела помыть материал перед употреблением.

– Извини, я тебя не для себя приобретаю. Боюсь моим знакомым мальчикам все равно чистая жертва или нет. Так что ты своими немытыми телесами их вряд ли отвадишь. За экзотику пойдешь.

– И когда ты только успела стать такой язвительной? – если я рассчитывала оскорбить Ирна, номер явно не удался. Правда, на какой-то миг мне показалось, что его лицо искривило какое-то болезненно-горькое выражение. Будто косточку лимонную раскусил.

– Положение жены главного Судьи обязывает, – я манерно сложила руки на коленях. – Расчетливость, коварство, отсутствие жалости… я такая, какой меня хотят видеть.

– Ты изменилась.

– А ты не первый кто мне это говорит.

– Зачем пришла? Что-то мне не верится, что Алекс не удовлетворяет твои аппетиты, – не удержался от колкости Ирн. – После века-то воздержания…

– Алекс пропал, – ответила я. Внешнее спокойствие было фальшивым: внутри меня бушевал шторм. – Помоги мне выяснить, где он и как его вытащить и ты никогда больше не вернешься сюда.

– Какая туманная формулировка, – хмыкнул бывший Судья, – сюда я не попаду. Но есть еще много миров-тюрем…

– Я клянусь своей жизнью, что ты получишь полную свободу: только помоги мне!

Ирн задумчиво склонил голову набок.

– Неужели ты, в самом деле, его любишь?

Я начинала злиться. Алекс неизвестно где ему, возможно, угрожает опасность, а я тут препираюсь с этим хамом. Чего стоит сдерживать дрожь в руках и так и рвущиеся наружу слезы.

– Я понимаю, что тебе в этот трудно поверить.

– Это твои проблемы. Только я вряд ли смогу помочь… – мужчина прислонился к стене. – Мне перебили ноги, и они еще не срослись окончательно. Кроме того, из-за нехватки энергии я потерял почти все свои способности. И… неужели ты веришь, что меня отпустят?

– Я готова тащить тебя на своем горбу и отправить к праотцам всю стражу.

– Ты поседела? – вместо ответа Ирн подцепил пальцем выбившуюся из-под капюшона белоснежную прядь.

– Нет, – фыркнула я, – это парик.

Мужчина изогнул бровь, выжидая, когда я отшатнусь. Но я не спешила, изучая его темно-карие глаза, в которых будто сверхновые звезды вспыхивали золотистые искры. И с удивлением отмечая, что Ирну как-то удается пахнуть не тюрьмой, а странным сочетанием сладковато-терпкого сантала и горькой полынью. Этот его запах был знаком еще с нашей встречи на балу.

Я почувствовала неодолимое желание покачать головой, прогоняя наваждение. Опять чувство, что между нами звенит от напряжения воздух! Тогда на балу я думала, что это чары…

– Ты просишь меня помочь… – Ирн склонил голову к плечу, задумчиво глядя мне в глаза. – А ты уверена в том, что я сдержу свое слово?

– Если ты его мне дашь – да.

Бывший судья окончательно поверил в происходящее только тогда, когда погасло свечение активированного кольцом-артефактом портала, и он оказался в просторном коридоре Машиной квартиры. Именно так: Машиной. Алексом здесь и не пахло.

Искоса поглядывая на него хозяйка апартаментов повесила на вешалку плащ, сняла туфли на высоченном каблуке, сразу став какой-то маленькой и домашней и сбросила парик. От высокомерной леди, роль которой играла Маша, не осталось ровным счетом ничего. Сейчас перед магом стояла обыкновенная девушка. Но что странно: она была намного приятнее и милее чем в своих богатых тряпках.

Интересно, не страшно ей оставаться в одной квартире с врагом номер один, коварным бывший Судьей который мечтает удавить ее в частности за то, что обязан ей длительным "проживанием" в тюрьме для особенно опасных магов? Впрочем, если принять во внимание его вид, понятно, что никакого вреда кроме морального он причинить не сможет…

Обидно, черт возьми!

Ирн мысленно выругался, когда понял, что к нему пристала земная привычка поминать черта, а не демона или лешего как в его родном мире.

Так о чем он? Ах да: даже удушить эту маленькую стерву ему не хватит сил. Пока. Конечно, попробовать можно…

– Не надо смотреть на меня так будто хочешь удушить, – пресекла его нечестивые мысленные поползновения девушка. – Это не я тебя в то узилище засунула.

К вящему неудовольствию Ирна девушка потащила его ослабшее тело в ванную.

– Сам разберешься? – мрачно спросила она и, желая поддеть Машу, маг поинтересовался:

– А ты не останешься спинку потереть? – хоть трение было последним, в чем нуждалась его изрезанная кожа.

– Черт лысый ее тебе потрет, – и сердито хлопнув дверью, она оставила его один на один с ванной и рядом пузырьков и флакончиков на полочках.

– А что мне надеть? – крикнул он вдогонку. Вместо ответа дверь открылась, и ему в лицо полетел сверток при ближайшем рассмотрении оказавшийся вполне подходящим комплектом из черных джинсов и черной же рубашки. У девушки помимо Алекса явно завелся парень-гот со склонностью к мрачнухе.

Кстати, а где белье? Он, конечно, может, как обычно вполне обойтись и без него, но…

Уже лежа в наполненной до краев ванне Ирн позволил себе расслабиться и, собрав крохи былых способностей диагностировать свое состояние, которое представлял весьма смутно. Как любой воин, часто сражавшийся и получавший увечья, он привык переносить боль, а уж за полгода активных "тренировок" и вовсе притерпелся. Люди такие твари, что ко всему привыкают – это точно сказано.

Так. Сломаны два ребра, перебитые ноги еще не срослись окончательно, гниет исполосованная ранами спина, легкое сотрясение мозга (казалось бы, чему там сотрясаться? – не смог он сдержаться от самоиронии) и в самом скором времени начнется лихорадка…

Что ж. Могло быть и хуже. Много хуже учитывая суровый режим тюрьмы. Но рвущуюся спасать его братца девицу придется огорчить: на его поиски он сможет отправиться не раньше чем через неделю, когда хоть немного восстановит как физические, так и магические силы. Он силен, но не всесилен!

Кое-как одевшись, Ирн прислонился лбом к холодному кафелю, пытаясь вернуть себе обычную невозмутимость или, по крайней мере, придать себе достойный вид.

Ирн появился из ванны с голым торсом.

– У тебя есть какие-нибудь антисептики? – спросил он и у меня отпали всякие вопросы, когда я увидела его исполосованную спину.

– Боюсь зеленкой, тут дело не обойдется. Может отвести тебя в больницу, пусть наложат швы?

– Я не доверяю вашим врачам, – сказал маг хмурясь.

– Тогда придется тебе обходиться своими магическими силами, так как я во врачевании ничего не смыслю!

– Женщина! – вспыхнул Ирн, – ты хоть представляешь себе, сколько мне придется восстанавливаться до такой степени, чтобы вернуть все способности? В том числе и самоисцеление? Да я раньше загнусь от заражения крови.

– Ну, – хмыкнула я, – в камере тебе удавалось выжить.

– Конечно, – язвительно ответил мужчина, – в тюрьме заключенных держат не для того чтобы, они дохли через год-другой. Среди рун есть такие которые не дают растечься заражению.

– Так давай я обновлю их! Неужели не смогу нацарапать парочку-другую? – оскалилась я.

– Вне территории тюрьмы они не действуют: на тот случай если заключенный все же сможет улизнуть. В таком состоянии далеко не уйти.

– Ладно. – Я достала из шкафчика аптечку. – Но потом не пеняй на мое невежество в этой области.

– Я бы мог приготовить травяной отвар, но боюсь, у тебя не найдется нужных трав.

– Я могу сбегать в аптеку! – откликнулась я.

– Земные травы вряд ли помогут. Они отравлены…

– Тогда вся надежда на химию, – я постаралась придать своим словам уверенности. От состояния Ирна во многом зависела жизнь Алекса.

Через сутки я растеряла большую часть оптимизма: Ирну было действительно худо. Если не случится чудо, он не только не сможет спасти Алекса, но и сам сыграет в ящик!

Чудо явилось ко мне поздним вечером и началось со звонка в дверь. Я никого не ждала, потому сунула в карман халата серебряный стилет, и пошла открывать дверь. Уже заглянув в глазок, поняла, что бояться нечего – перед дверью нервно кусая губу, стояла Брукса.

– Почему ты мне ничего не сказала! – с порога насела на меня она. – Мне пришлось выбивать информацию их Судей чуть ли не силой. Хорошо еще, что Ким все рассказал. – Подруга чуть сгорбилась и настороженно посмотрела по сторонам. – И где он?

– Ты как раз вовремя, – виновато призналась я, ведя ее в комнату. – У нас тут небольшие проблемы со здоровьем… вот.

Я получила возможность увидеть редчайшее выражение на лице Бруксы: ошарашенное удивление.

– Боже! – ахнула она, мгновенно забывая, кто перед ней. Сейчас это была не моя подруга, а лекарка. – Ты что с ним делала?!

Использовала по назначению – хотелось ляпнуть мне, но подруга не поверит, что я способна довести мужчину до столь плачевного состояния.

– Ничего, – ответила я. – Лечить пыталась. У них в тюрьме с мед персоналом были явные проблемы… а что?

Подруга только схватилась за сердце. Мои таланты в лечении недугов были ей хорошо знакомы – в прошлый раз, когда я перевязывала пострадавшего на ловле нежити ловца, он больше напоминал мумию – весь в бинтах и зеленке.

– Что? – Брукса уже метнулась к кухне, где в шкафчике хранила зелья "на всякий случай". – Да он же умирает! Раны загноились, температура зашкаливает, от иммунитета остались одни воспоминания, а о полном истощении я вообще молчу. Ты могла его хоть бы покормить?

– Но он отказывался!

– О боги! Я не верю, что ты не могла заставить его, по крайней мере, выпить сладкий чай. Ты! И позвонить мне… Господи Маша я тебя не узнаю. После того как ты стала женой Алекса, ты перестаешь быть собой! От моей подруги осталась только телесная оболочка. Даже в Судьях больше жизни и чувств чем в тебе! – Брукса хотела сказать еще что-то, но замолчала, сочтя отповедь законченной.

Я бестолково топталась рядом, пока она отбирала травы: ее руки порхали над склянками и пузырьками, выбирая нужные составляющие. Прислушавшись к себе, я действительно поняла, что почти ничего не чувствую. Поняла – и ужаснулась остатками эмоций.

Я стала спокойной как удав. Только сейчас я осознала, что даже пропажа Алекса разбудила во мне не страх за него, а чувство собственности.

Обессилено опустившись на стул возле окна, я достала пачку "Честера" и впервые за последний год закурила. Одну за другой ни на минуту не прекращая, так что когда Брукса освободилась, осталось не больше половины.

– С ума сошла! – возмутилась она, открывая окно и выхватив пачку, выбросил ее на улицу.

– И давно я стала… такой?

– Ну, с оболочкой я, конечно, переборщила, – призналась подруга. – Алекс вовремя исчез. Сама подумай. Еще месяц назад ты было полна жизни: рисовала, интересовалась новостями, ходила на танцы… А сейчас ты больше времени проводишь с Судьями. Тебя интересует милитаризация на планете Бета-Церия, температура Солнца и все чем живет Алекс. Что там говорить! Ты очертя голову бросилась его спасать и решилась просить помощи у заклятого врага – Ирна. От тебя только и слышишь: Алекс сказал, Алекс сделал… Ты исчезаешь как личность! – Брукса резко выдохнула и, достав из холодильника бутылку водки, приложилась прямо к горлышку.

– Хорошо. Тебе-то, какая разница? – устало спросила я.

– Какая?! – удивилась Брукса. – Я хочу вернуть подругу, которая спасла меня от скелета, заражала всех энергией, шутила…

– Брукса, Брукса, – я потушила бычок и пожалела о том, что сигарет в доме больше нет, – а что если я не хочу возвращаться? Что я устала? Может, мне надоело затыкать собой все дыры и шутить без умолку? Я, в конце концов, не дежурный клоун и не всемирная служба спасения. Мне уже двадцать один год! Пора бы посвятить себя семье и любимому делу.

М-да. Кто бы мог подумать, что я сама добровольно могу сказать такое…

– Но…

– Не перебивай. Представляешь, я читаю не одну только камасутру и поваренную книгу. И мне хотелось бы найти применение в жизни. Разве плохо, что мне нравится помогать Алексу? Если ты не знаешь, мы оба счастливы…

– Ты сама то веришь в то, что сказала? Ты, которая говорила, что любовь приходит и уходит, а друзья остаются. Я не верю, что ты сама захотела тихой жизни. Черт! Такое ощущение, что тебя зомбировали.

– Нет Брукса. Просто настает в жизни такой момент, когда ты задумываешь: а в чем собственно смысл? Ну, живешь, ну делаешь что-то, копаешься как блошка во вселенской пыли… И понимаешь, что все, что ты делаешь, тебе не принадлежит. Ты учишься именно на экономиста, потому что так хочет мама, ты носишь кошмарный синий свитер столь любимый бабушкой, ты общаешься с этими людьми и игнорируешь других – так как это радует отца. Даже если у тебя кошмарное настроение ты вынуждена болтать с подругами, чтобы не показаться эгоисткой, хотя хочется забраться под одеяло и просто поспать… Жизнью правит семья и долг. Хорошо. Если так я хочу, чтобы это была моя семья. Я – и мой мужчина.

– Твой мужчина-а! – пьяно протянула подруга. – Ты слишком сильна, для того чтобы рядом с тобой мог ужиться настоящий мужчина, а не "вялоотжатая" тряпка. Но вот беда: тряпку не потерпишь ты! – она потрясла головой и извлекла из кармана темный флакончик. Хлебнула, передернула плечами и совершенно трезвым голосом сказала: – Ладно. С этим позже разберемся. Рассказывай, зачем тебе Ирн.

– Алекс пропал. Шагнул в стационарный портал с нарушенными координатами и исчез в неизвестном направлении. Судьи отказываются что-либо предпринимать, так что Ирн единственный кто может помочь.

– А не кажется ли тебе что пока он придет в норму, помощь Алексу уже будет не нужна?

– Лучше бы ты ошибалась, – я погладила кончиками пальцев лезвие ножа, – но даже если так – я убуду знать, а не томится неведением. Худший враг – неизвестность.

– Что если он мертв?

Я судорожно вздохнула, но ответила предельно честно пусть горло, и перехватили слезы:

– Буду жить дальше. Ты же не думаешь, что я торжественно покончу жизнь самоубийством и, завещая похоронить нас в одной могилке.

– Ты практична, – хмыкнула подруга. – И кто-то может осудить тебя за излишнюю холодность.

Я покачала головой.

– Лучшее что мы можем подарить мертвым – забвение. Оно позволит душе уйти на перерождение, а не бесплотным призраком летать над землей привязанной тоской и сожалением.

Брукса на миг закрыла глаза, но я успела увидеть, что белки стали ярко-красными.

– Что это с тобой? – испугалась я. – Тебе плохо?

– Нет-нет, – подруга покачала головой и улыбнулась, показывая, что все в полнейшем порядке. – Устала немного, переливая силу Ирну. Он придет в норму через пару дней, и мы сможем отправиться спасать Алекса. – Она с силой сцепила пальцы.

– Брукса, – строго сказала я, понимая, что с ней далеко не все в порядке. – Куда это ты собралась в таком состоянии?

– Каком? – она непонимающего округлила глаза.

– С тобой что-то не так. И кажется мне, лучше тебе побыть дома под бдительным контролем Хакера.

– Ой, да ладно! – она отмахнулась, а я в ужасе уставилась на удлинившиеся резцы. – У меня всего лишь легкое недомогание…- Подруга пощупала зубы, и лицо ее стало испуганным. – Кажется, у меня начинается летнее обострение.

– Чего?!

– Ну, периодическое усиление моей инфернальной части души. Проще говоря, на какое-то время я становлюсь алчущей крови нежитью…

– Охренеть! – только и сказала я. – Брукса, ты немедленно отправляешься к Хакеру. Не хватало еще вылавливать тебя по городам и весям, объясняя властям, кто сожрал не вовремя попавшегося тебе человека.

Подруга чуть не расплакалась.

– Я думала, что в этом мире такого не произойдет…

– Брось, это не страшно. Я позвоню знакомым в пункт приема крови, и они предоставят тебе кровушку любой группы, какой пожелаешь. И на скотобойне у меня друг работает. Так что если возжелается свеженького мясца не обязательно грызть мужа. Пошли я отвезу тебя.

– А Ирн?

– Полежит сам ничего с ним станется. – Я обняла Бруксу за плечи.

Только сдав подругу на руки переживающему мужу и дав ему инструкции на все случаи жизни, я смогла вернуться домой. К решению своих проблем.

К моему прибытию выглядел бывший Судья много лучше. Доходяжность как рукой сняло, и я в который раз восхитилась мастерству подруги. Вот это лекарка! Мертвого на ноги поставит без ущерба качества!

Правда если магу стало лучше, сдавать позиции начала я.

И надо сказать давно мне не было так паршиво. Это состояние только усиливалось непонятно откуда взявшейся тягой к Ирну. А может, паршиво было как раз от этого?

Я испытывала просто иррациональное желание запустить пальцы в его густые каштановые, с красноватым отливом волосы очертить контур этих насмешливых жестоких губ и ощутить его в…

Нет.

Я покачала головой и пожалела, что не догадалась пополнить свои запасы сигарет. Сейчас бы занять руки чтобы не испытывать этих противоречивых желаний от которых меня некому отвлечь.

Сидящий рядом мужчина насмешливо изогнул брови, будто зная, какие мысли одолевают меня. Я небрежно откинулась на спинку кресла стараясь, честно стараясь, сосредоточится на фильме, чей смысл ускользал от меня как линия горизонта, отдаляется от путника…

– Что-то ты неважно выглядишь, – поддел меня Ирн, и пальцы конвульсивно сжались от его голоса одним своим звучанием заставляющим сводить сладкой дрожью низ живота.

– Простудилась наверно, – как можно беспечнее пожала я плечами и нарочито медленно покинула комнату.

Вспомнив, что у меня есть сигареты с чудодейственным грибочком… Если хорошенько обкуриться я уже ни на что не буду способна. Тем более на постельные подвиги со своим заклятым врагом.

Заветная пачка обнаружилась там, где ей и полагалось быть – на полочке за специями. Рядом лежали противозачаточные… которые я при каждой уборке, просто оставляла здесь лежать. Хоть потребности в них давно не было.

Вспыхнул огонек, в вязкой ночной тьме одинокой звездой зажглась сигарета. Терпкий запах дури из параллельного мира наполнил комнату, послушно вытесняя из головы все мысли, оставляя только блаженную пустоту и сладкую истому во всем теле.

Это завтра мне будет плохо. А пока…

Пока я могу наслаждаться отсутствием проблем и полным умиротворением. Надеюсь вместе с отрезвлением, наступит и избавление от этих неверных мыслей об Ирне…

Мужчине доставляло удовольствие наблюдать, как девушка сражается сама с собой. И когда она ушла, Ирн разочарованно подумал, что у нее получилось противостоять его колдовству. Все же он еще не восстановился… И все равно обидно. Какой был замечательный случай насолить брату!

Показать что его девка такая же, как все.

Он ведь обвиняет его в отказе своей невесты. Так пусть винит его за что-то стоящее! На Релле у него не вышло, но теперь…

Ирн горько усмехнулся. В общем-то, глупая затея. Любовник из него сейчас – хуже не придумаешь: одни обтянутые порезанной шкурой кости.

Но его ведь не интересует сам процесс. Главное результат: оставить на ней отметину, которую Алекс как вампир просто не сможет не заметить.

Ну и конечно понять, за что его братец так помешан на этой девке. Что в ней такого особенного? Ведь не может же Александр любить ее за умение хорошо готовить?

Едкий смешок над самим собой. А может, правы те, кто считает его ненормальным?..

Уловив приторно-терпкий запах наркотика, Ирн фыркнул. Надеется таким образом избавиться от чар? Нет… Только облегчает исполнение его плана.

Он вышел на кухню и, прислонившись к дверному косяку некоторое время, просто наблюдал за тем, как девушка докуривает сигарету не замечания его присутствия.

– Маша? – на пробу спросил он, но девушка промолчала, продолжая сидеть на подоконнике, свесив босые ноги на улицу. Один толчок и она полетит, вниз избавляя его от необходимости искать Алекса и терпеть сам факт ее раздражающего существования.

Нет. Он играет тоньше.

Ирн подошел вплотную, позволил рукам обвиться вокруг ее талии, притягивая девушку, заставляя прислониться к нему. Погрузил лицо в ворох шелковистых кудрей пахнущих лимоном и молоком. Странное сочетание… Губы нашли чувствительное местечко, на шее заставив девушку вздрогнуть.

Она не возражала, и Ирн приподняв Машу, повернул ее лицом к себе. Девушка закрыла глаза и, откинувшись назад, полностью отдалась на милость его рук. Мужчина подумал, что приди он на пару минут позже, и соблазнять было бы уже некого.

Но такой вариант развития событий его не устраивал. Эта парочка отплатит за все, что натворила!

Да. Именно так. Именно поэтому и никак иначе! Месть, это только месть…

Одной рукой удерживая Машу от падения, второй Ирн сорвал с нее белье и закатил юбку, обнажая молочно-белые бедра без малейшего намека на загар. Не удержавшись, мужчина, едва касаясь кожи, скользнул пальцами по телесному бархату…

Не чувствуя и намека на желание (особенно после того как эта тварь отдала его на растерзание суккубу) Ирн подумал что неплохо бы привести ее в сознание. Ну, хорошо… пусть думает, что это сон.

Черт! Кого он обманывает. Кого стремится убедить, оскорбляя ее про себя и мысленно обличая во всех смертных грехах. Себе ведь можно признаться что, касаясь, ее он чувствует проскальзывающие по коже искры. Ничто не изменилось с тех пор, как они расстались на том балу.

Боги! Но почему? Почему он? Она ведь далеко не на всех мужчин так действует. Почему же у него в буквальном смысле срывает крышу?..

Мужчина покачал головой, и чтобы вновь обрести здравый смыл, решил вернуться к принятой еще в тюрьме стратегии. Он будет фокусироваться на ее недостатках. Так будет легче им обоим…

Зачем? Зачем! Зачем…

Помогать, молчать, сдерживаться…

Я не помнила, как разделась и легла спать. Прошедший вечер, будто ластиком был стерт из памяти… Но последующий кошмар запомнился на удивление четко! Подумать только: я и Ирн. Брр.

Я и Ирн три раза: на подоконнике, столе и полу… Трижды "брр". Привидится же такое! Ведь никогда за мной таких маниакальных желаний не числилось.

Ладно. Спишу это на нервное перенапряжение.

Ирн чувствовал себя полным идиотом. Хотя… Почему чувствовал? Он был им, леший все захороводь! Упустил такой шанс, такую потрясающую возможность насолить братцу и потешить свое самолюбие.

Но нет. Треклятые замашки Судьи намертво въелись в его кровь и мозг. И если раньше еще как-то можно было оправдать все эти просматривания и диагностирования окружающих…то теперь!.. Он как последний идиот, вместо того чтобы заняться делом (то есть предаться сладостной мести) обнаружил у девушки интересное (с точки зрения мага и лекаря) нарушение и начал его исправлять!

А то что сил едва-едва хватало на собственные нужды только подстегивало его азарт и жажду неизвестно кому доказать то что он не зря получил свой диплом с отличием.

Так что на следующий день мужчине было как никогда отвратно. Да еще эта неблагодарная особа издевалась над ним, интересуясь столь внезапным ухудшением самочувствия. И что она, в самом деле, воду баламутит? Да найдет он Александра! Куда этот упырь от них денется…

Найдет и отдаст в вечное пользование. Может быть.

А может махнуть на все рукой и прикончить эту стерву?

Ирн с некоторым сожалением отбросил эту мысль. Уже в который раз за неделю. Сейчас он не в той форме чтобы вовремя скрыться от гнева ее кровожадных друзей. Право слово, что они в ней нашли, друзья эти?

Алекс тот хоть спит с Машей. А эти просто так ее терпят!

Мужчина фыркнул. У него никогда не было друзей. Настоящих… Таких, которые бы дружили с ним из-за личных качеств, а не потому, что он перспективный студент, маг, Судья…

Возможно, потому что личные качества у него были весьма сомнительного качества?

Все же полвека судейства так просто не вытравишь. Извечная привычка прислушиваться, настораживаться и не брезговать никакими методами, позволяющими больше узнать о потенциальном недруге (и не только). Никогда не знаешь, что найдешь, и когда оно тебе пригодится! Хе-хе. Информация бывает лишней только когда ты мертв!

Вот и сейчас Ирн не упустил возможности полистать дневник Маши найденный под горшком с фикусом. Было в этом что-то восхитительно-неприличное, – заглянуть за занавес ее фасада и узнать, что же скрывается на дне серых как оружейная сталь глаз. Хоть по собственному опыту мужчина знал, что ничего путевого девушки обычно дневникам не доверяют. Видел он, что описывали его любовницы… то есть читал.

Ну и видел тоже. Был непосредственным участником…некоторой части их забав.

Ха! Ради развлечения он и разговоры подслушивал. И после них прекрасная половина человечества смеет обвинять мужчин в том, что они их обсуждают и только и засматриваются на проходящие мимо юбки!

"Ночь. Сижу, пытаюсь изложить все, что произошло со мной три месяца назад. Получается плохо – мысли все время возвращаются к отсутствующему уже больше недели Алексу. Какая мука иметь мужа – Судью! Его "извинениями" – букетами бордовых роз, – заставлена уже вся квартира. Только по этому и определяю, что он еще жив… Какое страшное слово "еще". Оно подразумевает, что смерть вот постучится костлявой рукой в двери нашего счастья.

Под стать настроению и образы, обретающие на бумаге форму. Великолепно удаются массовые побоища, но вот лирические моменты… Ну как можно писать все испытываемые от поцелуя чувства? Или от того, как любимый заполняет всю тебя, и ты чувствуешь себя цельной и окрыленной? Или то, как ты летишь (пусть и недолго), а дух захватывает от накатывающего восторга и одновременно ужаса?

Никак. Если ты никогда не испытывал подобного – значит не поймешь. Это как глухому описывать пение соловья.

Но я пытаюсь. Ей-богу, никто не сможет сказать, что не пыталась. И все равно получается плоско и пошло. С некоторых пор даже любовные романы читать перестала: настолько там все фальшиво и наиграно. Или это одно и тоже?

Не важно.

Чтобы настроиться "на волну" начинаю вспоминать свой "первый раз". Романтично было.

Ночь стояла: тихая, лунная, звезды по небу как горох рассыпало… снежок падал тихо-тихо, серебрился в бледном свете. А пальцы у моего парня дрожали так, что не понятно было кто из нас девственница. Только впоследствии я была разочарована.

Нет, серьезно: все говорят об этом, столько шума поднимают, а попробуешь – не так и круто. С любим человеком другое дело. Хотя… это спорный вопрос. Своих остальных парней я не сказать бы, что очень любила, но это не мешало мне здорово проводить с ними время.

Все… начала срываться на бред. Нужно закругляться и идти спать пока глаза совсем не закрылись, и я не уснула прямо на столе"

Вернув дневник под фикус, Ирн с удивлением прислушался к тихим, едва различимым всхлипам. Поднялся, плавно приняв вертикальное положение и приоткрыв дверь в комнату девушки, заглянул внутрь…

А она по-прежнему ничего, не замечая и размазывая по щекам слезы, сидела за компьютером, молитвенно сложив на груди руки, и самозабвенно рыдала! Мужчина готов был поверить, что она получила "на мыло" извещение о смерти Алекса.

– Что случилось? – спросил он, одним шагом преодолевая разделяющее их расстояние и снимая с нее наушники с доносящейся из них "Voyage, voyage…". Маша не плакала, оказавшись на Релле, увидев иллюзию, потеряв Мастера… От чего же она рыдает сейчас?

– Н-ничего, – всхлипнула она. – Читаю… роман… Героев жалко!

Бывший Судья всмотрелся в поразившие девушку строки: погребальная церемония и все. Следующее за ней описание поединка на клинках также выглядело не слишком убедительным. Нет, он определенно ничего не понимает в женщинах!

– Чего их жалеть! – фыркнул он. – Я бы поплакал над бездарным описанием драки: приемы не прописаны, мечи для такой тактики боя не подходят…

– Мечи! В романе главное чувства героев.

– Ну да, пожалей их бедных и несчастных – с таким умением фехтовать они точно долго не проживут. Я бы не финты выделывал, а пнул противника ногой в живот, а потом с разворота снял бы ему голову с плечь.

– Умеешь ты испортить лирическое настроение, – рассердилась Маша и закрыла файл с текстом. От горьких слез прочертивших мокрые дорожки на ее бледных щеках не осталось и следа, и теперь ланиты сровнялись цветом со спелым помидором.

– Ладно-ладно! – мужчина примиряюще поднял руки. – Читай уже страдалица. А я пока ужин приготовлю…

И оставив девушку наедине с компьютером, Ирн отправился на кухню. Готовить он умел, как, следовательно, любил и потому сейчас, не хотел упускать шанса, похозяйничать у плиты, не рискуя быть высмеянным за неподобающее Судье, магу, мужчине (нужное подчеркнуть) занятие.

Хм. Будто он раньше обращал внимание на такие мелочи!

В процессе готовки Ирн обнаружил на полке с пряностями не только початую пачку контрацептивов с просроченным сроком годности, но и пергаментный свиток, исписанный угольным карандашом. Примечательно, что каждая запись была сделана разным почерком (принадлежащим, несомненно, одной руке) и наклон букв напоминал расположение зубов в пасти у крокодила, где каждый сражается за козырное местечко…

Мужчина уже понял, что Маша хранит личные вещи там, где вздумается, так что удивляться чулкам в морозилке, дневникам под фикусами и путевым заметкам на полке со специями не стоит. Знак овна был, несомненно, творчески одаренным знаком (Ирн знал это по себе) и соответственно бардак был его вечным спутником.

"Путевые заметки", а это были именно они, повествовали о тяжелой жизни Маши на Релле…

День первый

За предыдущие дни комары изгрызли ноги до колен и теперь медленно, но уверенно подбираются к моей заднице. И как только сквозь штаны и сапоги умудряются? Хорошо Бруксе – она почти нежить и кровососы ее не трогают. Признают родственную душу…

День второй

Чертовски болит ВСЕ. Из-за "ежемесячных неприятностей" пришлось напялить кошмарные панталоны. Чувствую себя отвратительно и смертельно тоскую по цивилизации, тампонам и обезболивающим. Брукса предложила воспользоваться местным гигиеническим средством из какой-то травы но, представив, что ЭТО придется в себя засунуть, решила обойтись без крайних мер.

День третий

Наемник гад продолжает поползновения на мою скромную персону. Хакер советует готовить приданное (видимо намекает на то, что я зря отказалась от шкуры убитого в пути оборотня: "ах, какая из него могла бы быть шуба!").

День четвертый

Дошли до Пустоши. Вопреки названию нарвались на кучу оживших мертвяков. Брукса чуть не сожрала Йяль за то, что та осеклись посмотреть на Хакера.

День пятый

Неприятности (ежемесячные) продолжаются. Переосмыслила предложение подруги. Засунула местный гигиенический аналог. Пожевала какой-то грибок, и сразу стало хорошоооо…

День шестой.

Грибок оказался с последствиями. Нет! Надо было предупреждать, что два штуки – это перебор. Теперь сами виноваты, что я все время провожу в кустах!

День "черт – знает – какой"

Шла себе по городу никого не трогала и в темной подворотне нарвалась на вампира! Да не простого, а бывшего… парня. Обрадовалась – словами не передать. Думала прямо там и удушу. В смысле подумала, когда добежала до друзей и при свете ламп его опознала.

День "надеюсь последний"

Уф. Шансы дожить до двадцать первого дня рождения, чрезвычайно высоки. Восьмое апреля я не посмею скопытиться, не дождавшись тебя и "официального" совершеннолетия!

Просмотрев записи, эзотерик с непонятным ему раздражением отметил, что про него она не написала ни строчки. И где справедливость в этом мире?.. Про его братца (что ему там икалось окаянному) в последний месяц только и думала. Записки больше на стенографию порнофильма похожи стали…

А про него ну хоть бы словечко! Пусть даже нецензурное…

Послышались шаги девушки, и он поспешил вернуть записки на место, вооружившись лопаткой замер у плиты.

Маша вошла уже в нормальном настроении. Включила телевизор и включилась в готовку, когда услышанная фраза заставила насторожиться обоих.

– …кадры, снятые очевидцем происшествия…

Мы с Ирном замокли и уставились на экран. Снятое на мобильный телефон видео было далеко не лучшего качества, но… по улице города летел самый настоящий дракон, взметая пыль мощными взмахами крыльев. Будто сотканный из черного тумана, он зловеще сверкал глазами-рубинами и выдыхал красное пламя.

– Что это? – спросила я, когда ко мне вернулась способность говорить. Еще год назад я сказала бы, что это мистификация, но теперь…

– Когда кто-то перемещается между мирами или временем, – издалека начал эзотерик, – вступает в силу закон: "Ничто не берется из ниоткуда и не исчезает в никуда" и "Если есть яма, где-то есть холм".

– То есть?

– То есть если кто-то переместился с Земли на Релл, то кто-то переместился с Релла на Землю. – Ирн поморщился, – я имею в виду, когда перемещение происходит через порталы всех видов (у вас, их считают аномальными зонами) и прорывами в ткани мира. Так что когда тело создается заново, из энергии возмещения не происходит.

– Хочешь сказать что…

– Я лишь предполагаю, что, скорее всего Алекс попал в одно малоприятное местечко. Перенос "Земля – Релл" я выбрал, разумеется, только для примера. Эти чудовища – фогги, – обитают в другой вероятности. И если так… братец уже мертв. – Мужчина задумчиво потер подбородок. – Впрочем, их частенько вызывают и подчиняют адепты темных искусств.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Фогг мог оказаться рядом с воронкой, из который появился Алекс. Скорее всего, это было рядом с жилищем мага, и существо затянуло в наш мир…

– Подожди! – перебила я Ирна. – Но ведь Алекс перемещался из измерения- петли. Почему это фогг не появился там?

– Хм… – мужчина пожал плечами. – Значит, кто с Земли случайно попал в портал, и к нему притянуло это чудовище. Поскольку те, кто путешествуют по собственной воле, умеют развевать за собой "коридоры" чтобы не выпускать в миры лишнего. И мне страшно представить, кто на этой планете обладает силами притянуть фогга. Чьи природные силы настолько велики.

Чудовище на экране медленно растаяло, обратившись облачком тумана.

– И чем чревата встреча с этим монстром? – спросила я, уже зная ответ.

– Смертью.

– И оружие нашего мира не сможет его одолеть?

– Нет, – согласился эзотерик.

– И что мы будем делать?

– Мы – будем спасать Алекса. А фоггом займутся Судьи.

Я сжала кулаки. Судьи! Лентяи бессовестные – вот они кто!

– Пока они им займутся, это чудовище сожрет целую кучу народа (на которую мне, в общем-то, глубоко наплевать) но самое главное – оно может напасть на моих друзей или родителей. Мы должны его остановить!

– Но он же "шалит" в Харькове! – удивился Ирн, искренне не понимая, почему я так переживаю.

– Где у меня живут хорошие друзья.

– Хорошо, – обманчиво легко согласился мужчина лишь на мгновение расфокусировав взгляд, будто совещаясь с внутренним голосом. – Но прежде чем мы приступим к охоте, я перенесу в этот мир своего пса. Ты не будешь возражать против того чтобы, он некоторое время пожил у тебя?

– Нет, конечно. Только надеюсь твой пес действительно пес, а не непонятно что.

– Сама увидишь, – усмехнулся Ирн и, вытянув руки, создал небольшую портальную арку, откуда с радостным лаем выпрыгнула здоровенная псина, напоминающая водолаза, но с ослепительно белой шерстью. Животное бросилось к магу и попалило его на пол.

– Лорд! Как я рад тебя видеть! – кое-как поднявшись и оторвав от себя пса, сказал Ирн.

– Наконец-то! – портальная воронка расширилась и из нее в комнату шагнула высокая стройная брюнетка в длинном струящемся платье из бирюзового шелка. В руках она несла какую-то коробку. – Ты оставлял эту похотливую скотину на два дня, а продержал ее у меня полгода! Не кажется ли тебе о любезный маг, что ты несколько пренебрег моим гостеприимством?.. Да кстати это твое. – Она сунула коробку в руки опешившему Ирну. – Пес весь в хозяина. Он изнасиловал мою мантикору! Так что со щенками тебе разбираться.

Девушка деловито поправила юбку и шагнула в портал.

– Ну, ты даешь…

– Она врет про мантикору! Никого я не насиловал, – начал оправдываться Ирн.

– …что ж ты своего Лорда не научил противозачаточным заклятиям? – я заглянула в коробку, где пищало несколько пушистых крылатых комочков. – Ой, какие хорошенькие! Только боюсь если на Земле кто-то, и захочет их взять, то только на опыты…

– Не беспокойся, – улыбнулся он, беря на руку одного из малышей, – я постараюсь пристроить их в своем измерении.

– Постой! А кто присмотрит за живностью, пока нас не будет? – всполошилась я, машинально чеша за ухом Лорда. Я до смерти боялась собак, но этот пес производил такое хорошее впечатление, что я не могла отказать себе в удовольствие его погладить.

– Об этом я не подумал…

Глядя в добрые и честные собачьи глаза, я лихорадочно размышляла, кому можно на время сплавить всю эту живность. Если пса я еще могла оставить у мамы, то щенков…

– Ленка! – осенило меня. – Она обожает щенков и знает о том, что я побывала в другом мире. Собственно почти все знает… так что я могу оставить их ей! – но я тут же помрачнела, увидев в плане недочет. – Хм, только не знаю, как на этих крылатых очаровашек отреагирует ее парень.

Еще можно отвести щенков в организованный мной и несколькими близкими подругами приют для животных, но там им будет тесновато… И их крылья… Ленка пожалуй самый идеальный вариант.

Но крылья!

– Я мог бы навеять простенькую иллюзию и скрыть их, – предложил Ирн и я уцепилась за эту возможность как за соломинку. Почти забыв, что маг сам послужил причиной еще одной возникшей на горизонте проблемы. Что ж пока он не спасет Алекса, мои руки связаны. Только… что мешает ему прикончить меня?

Так, не буду забивать голову глупостями.

– Тогда решено! Сейчас я звоню подруге, отвожу ей Лорда и щенков и мы перемещаемся в Харьков и разбираемся с фоггом, – сказала я, с наигранным оптимизмом пытаясь словами придать себе сил и броситься в гущу надвигающейся катастрофы, а не вывалиться на диване.

– В твоем изложении все звучит проще простого, – хмыкнул маг. – Только мы немного подкорректируем планы. Поедем мы вместе и никуда перемещаться не будем. Здесь поблизости есть пустырь, где нас никто бы не увидел?

– Конечно! За городом.

И в черте города тоже. Но вряд ли там никого не будет. А свидетели такого интимного процесса нам ни к чему.

– Я смогу призвать фогга. Но с его уничтожением мне поможешь ты. Нужно будет прочитать вместе со мной одно маленькое заклинаньице.

– Но я же не маг! – удивилась я.

– Ты умирала и потому имеешь некоторые способности. Их вполне хватит, для того чтобы помочь мне упокоить эту тварь.

Я вняла авторитету мага, и сделала так, как он сказал. К нашему счастью Лена идею оставить у нее щенков (или мантикорят?) приняла с восторгом и, увидев их, была очарована. Когда Ирн провел над ними рукой и навеял иллюзии, она вздохнула, и сказала что с крыльями, им было лучше.

А еще подруга остановила меня и шепнула, что Ирн кажется ей очень даже неплохим мужчиной, на которого мне стоит обратить внимание.

– Редко кто настолько спокойно воспримет правду о мире, – сказал Ирн, когда мы отправились на пустырь. – Да и человек она, судя по всему неплохой.

– Я передам ей твое мнение. Кстати говоря, ты ей тоже пришелся по душе. Она даже посоветовала обратить на тебя внимание. И как у тебя, получается, очаровывать людей с первого взгляда?

– А разве Алекс такого не может?

Если бы Алекс такое мог, мама бы уже требовала назначить дату свадьбы. Она не вмешивалась в эту сферу моей жизни и нельзя сказать, чтобы была против кандидатуры Алекса… Отец к "очередному увлечению" относился философски, хоть ему и нравилось, что Лекс увлекается оружием и вполне состоятелен на рыбалке. Брат… Хм. Андрей был обязан "профессии" не только многочисленными шрамами и поломами, но и некоторой долей веры в эзотерику. Весьма сильной верой, если быть честной. И он очень подозрительно смотрел на Алекса. Думаю, кое-какие подозрения относительно сущности моего мужа у него были…

– Лена его не очень одобряет до сих пор. А я, кстати, сначала не обратила на него внимания.

– Может, следует прислушаться к ее мнению? Что? – ахнул маг. – Что я слышу?

– Но не ей же с ним жить, а мне. Главное что Алекса одобряю я.

– И его убийства ради выживания тоже? – задел за живое маг. Я подавила вспышку ярости на саму себя. Эта тема и для меня была частой для размышлений. – Я хочу чтобы ты знала: если бы вампир чувствовал как человек, мыслил как человек и имел человеческие цели и желания – он был бы человеком. Но вампир есть вампир и глупо приписывать ему людские реакции и ощущения.

– Давай поговорим об этом в другой раз?

– Как скажешь.

Оказавшись на пустыре, Ирн начертил на земле круг и поставил защитную сферу, чтобы никто не смог увидеть нас.

– Ты уверенна, что хочешь, возможно, пожертвовать жизнью ради чьего-то существования? – спросил маг, записывая на бумажке мои слова.

– Я столько раз оказывалась на краю гибели, что разучилась страшиться ее.

– Тогда готовься вновь взглянуть в глаза Бездны.

Маг сомкнул ладони и зашептал свистящие слова заклинания – вызова. Фогг не заставил себя ожидать, воспарив над пустырем, будто только и ждал приглашения за званный ужин, на котором мы были в качестве главного блюда.

Мы шарахнулись в стороны пропуская спикировавшего на землю монстра. Полностью скрывшись в земле, он тут же вынырнул назад, обдавая нас клубами удушающего тумана. На миг мне показалось, что он цапнул за плечо Ирна, но маг, поднявшись, крикнул мне: "Начинай!" и вытянул перед собой руки, с которых в воздух начала изливаться сила.

– Призываю огонь, убивающий холод…

– Вызываю свет, разгоняющий тьму…

– Прошу помощи ветра, что касается крыльев…

– Превращу тебя в пепел…

– За черту пущу…

– Да будет так, как я хочу!..

В опасной близости от нас туманный дракон растекся сизой дымкой, а потом и вовсе стал пеплом, подхваченным порывом ветра.

Все закончилось быстрее, чем я ожидала…

– Вот демон! – Ирн с шипением опустился на землю и вытащил из ступни пробивший ее гвоздь. Из ранки то час же обильно потекла кровь.

– Ты в порядке? – я рухнула рядом. – Надо срочно промыть и обработать антисептиком рану.

– Пустяки, – отмахнулся мужчина. – Это мелочи. По сравнению с истощенным подчистую резервом… и укусом фогга…

Прежде чем я успела в полной мере оценить разодранную спину Ирна, он потерял сознание.

Затаскивать в машину мужчину тяжело. Затаскивать в машину пребывающее в глубоком обмороке тело во много раз большего тебя мужчины задача непосильная. Блин. И почему я такая маленькая?

Кое-как водрузив Ирна на заднее сидение, я завела машину и поехала домой, мыслями уже убегая вперед и решительно не представляя, что делать с потенциально отравленным слюной фогга магом. Добить его, чтоб, не мучался что ли?

Будто почувствовав мой настрой, Ирн пошевелился, открыл глаза, а потом даже сел.

– Не хочу тебя пугать, но за нами кажется "хвост", – сказал он, и теперь уже и я обратила внимание на следующий за нами синий БМВ.

– С чего ты взял что это "хвост"? Может нам просто по пути.

Ирн возразил:

– Тогда они бы обогнали нас. Ты же тащишься как черепаха.

– Между прочим, я беспокоилась, чтобы один находящийся на смертном одре маг не выплюнул свои кишки, – я прибавила газу и изменила пункт назначения, решив заехать на дачу. Если Ирн прав не стоит учинять разборки в людном месте. Отчитывайся потом перед опечаленным внуком, почему в его дорогой, но безнадежно мертвой бабушке тридцать три дырки – хоть макароны отбрасывай.

А если серьезно я не понимаю, почему за нами следят. Могли бы спокойно подорвать и всех делов! Или нас хотят взять живыми? Может меня используют как средство для шантажа брата? Черт! Неужели он опять вляпался в какую-то историю? Говорила же мама, что не доведет его до добра черная археология!

– Тормози! – вдруг крикнул Ирн и с перепугу надавила на тормоз, заставив машину проехать метров пятнадцать с противным визгом… по дороге возле своего дома. – У нас не было времени на ускользание от погони, – прошептал "оправдание" маг и уже окончательно обмяк. Великолепно! А по лестнице мне его теперь волоком придется тащить?..

Я покачала головой, вспомнив о кольце телепортации.

Я все время о нем забываю.

Забываю о том, что я вроде, как и не человек уже. И хоть Алекс продолжает твердить обратное я знаю – простой человек не может пользоваться артефактами. Им попросту неоткуда будет черпать силы для чар.

Но кто я тогда?

Ох, как не время сейчас предаваться подобным размышлениям. Это глупо. Лучше бы подумала, кто так настойчиво хотел со мной "поговорить". Хотя… чего тут гадать. Это наверняка был парень моей бывшей подруги – отчего-то этот идиот уверен, что я причастна к ее загадочному исчезновению. Ну и что с того, что перед этим мы крепко поссорились? И я была последней, кто видел ее?

Я уткнулась лбом в руль и закрыла глаза. Могла бы, и сразу догадаться кто сел нам на хвост. А то чуть брата не обвинила! Впрочем, не удивительно… последний месяц мне было глубоко плевать на происходящее. Даже если из моего окружения исчезло большинство друзей.

Еще один повод задуматься?..

Пожалуй, воспользуюсь советом незабвенной Скарлет и займусь этим завтра. Или после успешного спасения Алекса.

Болея, мужчины становятся ворчливы, раздражительны и просто невыносимы. Но надо отдать должное Ирну – он честно старался сдерживаться.

– Как же отвратительно! – в очередной раз за последние пять часов пожаловался он. – Это проклятое обезболивающее не действует! Боли пора бы начать успокаиваться.

Я отлично понимала мага, потому не взывала к его разуму и достоинству. Можно перетерпеть разовую боль. Можно сражаться с ее приступами, зная, что вскоре наступит облегчение. Но сложно контролировать себя, не представляя, что может случиться в следующий момент и постоянно ее испытывать.

В свое время, страдая от давшей осложнение простуды, на почве которой развилась инфекция, я утешала себя только тем, что есть люди, которым много хуже меня. Что их страдания приведут к смерти – а мои временны. Что как бы плохо мне ни было, как бы ни цеплялась зараза, не желая покидать тело, ее излечат.

Но когда стенания Ирна стали совсем невыносимы, я заметила:

– И как ты дожил до своих лет?

– Да уж как-то так. Меня никогда не грыз фогг! За все сто тридцать лет моей жизни. Знаешь ли, его яд это не профилактическая прививка от гриппа – поболит и перестанет!

– Хм. А для своих лет ты неплохо сохранился.

– Маги не стареют лет до ста сорока, – сказал он, морщась от боли. – А потом как все обычные люди начинают сдавать позиции природе… Но мне кажется, я до этих лет не доживу.

– Брось. Кстати когда у тебя день рождения?

– Уже был. Десятого апреля.

– А у меня восьмого…

– Я знаю. – Его взгляд вдруг замер на моей руке. – Ты до сих пор носишь то кольцо?

Я покраснела, будто меня уличили в измене. Я действительно не сняла его. Более того, так привыкла, что носила вместе с подаренным Алексом обручальным, не снимая.

– А что разве оно плохое? – я сжала пальцы.

– Нет. Просто я думал ты выбросишь его, когда окажешься за пределами замка. К тому же оно совсем простенькое.

– Оно согревает… – призналась я. – На Релле меня постоянно мучили сырость и холод. Это кольцо стало настоящим спасением. Но если хочешь, я могу вернуть его тебе.

– Не надо. Мне приятно, что оно тебе полезно.

Ирн закрыл глаза, и дыхание его выровнялось. Еще некоторое время, посидев рядом, я вернулась к себе в комнату, чтобы забыться сном без сновидений.

Потерпи еще немного Алекс! Уже завтра мы отправимся на твои поиски.

Я поморщилась, почувствовав, что имя любимого вызывает у меня чувство вины. Будто я недостойна, произносить его даже в мыслях. Будто сама моя сущность отторгает его…

Утром, прежде чем Ирн проснулся, я съездила на фирму Бруксы и запаслась тем, что по моему мнению, могло пригодиться в пути: деньги, оружие, снаряжение… Все это я погрузила во вместительную сумку зачарованную таким образом, что в нее вмещались вещи много большего размера, чем можно было подумать. Правда вес их оставался тем же, так что пришлось ограничить свои планы и взять только самое необходимое. Единственное на чем я не стало экономить так это на золотых монетах.

Когда я вернулась, рассвет только окрасил небо, и я не стала будить Ирна, позволив ему поспать подольше и набраться сил для предстоящей работы. Но он все равно проснулся, когда я стала возиться на кухне, готовя завтрак.

Между нами все еще было оставленное вчерашним разговором впечатление потому сборы прошли в полном молчании. Только оказавшись на улице (я не застала работников фирмы и хотела заехать, чтобы сообщить им о временном закрытии дела) маг нарушил царящую тишину:

– Красиво, – прошептал он, зачарованно глядя на небо. Ничего кроме него не видя…

Почувствовав себя неловко, я промолчала, наблюдая, как солнце медленно окашивает облака в розовато-оранжевый цвет. Действительно красиво.

– Пошли. – Я тронула его за рукав. – Заедем в агентство Бруксы, а потом сразу к Судьям.

Ирн не стал возражать, и мы направились к машине, возле которой бродил какой-то мелко преступный элемент явно замысливший недоброе.

Одетый в какие-то обноски отбившийся от своих товарищей, беспризорник нюхая клей из пакета, деловито присматривался к моей машине – неотделимой части жизни купленной на кровью заработанные деньги. В свободное время, когда большинство моих друзей и знакомых развлекались в клубах я, сбивая ноги, искала клиентов для своей страховой кампании. Как оказалось не зря. За три года работы удалось скопить необходимую для покупки сумму.

Конечно, я могла бы попросить помощи у родителей (они я думаю, не отказали бы) или у очередного парня, но я предпочла обойтись своими силами, следуя правилу: когда чего-то хочу – должна добиться этого сама. Ведь если я считаю себя взрослым человеком, личностью способной распоряжаться своим временем, жизнью, собой то и обеспечивать я тоже должна себя сама.

Никогда не понимала тех, кто сорит родительскими деньгами и кичится их положением. Отлично! Твои предки молодцы – а кто ты? Что ты сделал в этой жизни?

– Мальчик настоятельно советую тебе не портить мне шины. Они стоят дороже, чем твоя тщедушная душонка.

– Ничего. Будешь себя хорошо вести, папик все оплатит. Раскинешь пару раз ножки… На это много ума не надо.

Ирн хотел что-то сказать, но я взмахом руки остановила его.

– А ты, шушера малолетняя шибко умный? – я недоверчиво изогнула бровь. – Ну, так процитируй мне двухтомник русского мата.

– Да ты…

– Малыш еще слово и в моем багажнике станет на один труп больше. – Я достала из кармана револьвер. – На органы тебя все равно не возьмут…

Никогда бы не смогла убить ребенка но, к сожалению, нынешнее подрастающее поколение не признает педагогический авторитет бабы Яги и приходится пугать их чем-то более реальным и близким.

– Эй! А что я? Я просто мимо проходил… – "малыш" быстро ретировался с нашего пути.

– Ну, зачем ты так, – усмехнулся Ирн. – Дети – это праздник.

– Ага. Вечный Хеллоуин…

– А ты его действительно пристрелила бы?..

Хм, неужели я похожа на неуравновешенную убийцу всего шевелящегося? Да при всем желании мастерски выполненная под оружие зажигалка не смогла бы ему навредить! Настоящее лежит на самом дне приготовленной для Релла торбы. Я засунула "револьвер" в сумочку и задала встречный вопрос:

– Я похожа на тех, кто бросает слова на ветер?

– Нет, ты серьезно? – маг не на шутку удивился. – Тебя не пугают возможные последствия?

Я закатила глаза.

– Успокойся. У меня слишком много связей, чтобы опасаться каких-либо последствий. А еще есть здравый смысл, и какие-никакие принципы. Да и отстрел беспризорников тоже не входит в мое обычное времяпрепровождение! Правда это правило не касается покушений на мою жизнь и здоровье, – я выразительно покосилась на мага.

– Ладно-ладно, – мужчина успокаивающе похлопал меня по плечу. – Чего ты так завелась?

– Предменструальный синдром.

– ???

– Ирн, я не шучу.

– Ты всегда так откровенна?

– Когда хочу довести кого-то до бешенства – да. Правда – лучший раздражитель известный человечеству. Он действует даже на самых честных людей.

Маг рассмеялся.

– Как говорил Ришелье: "Дайте мне лист, на котором святой напишет шесть предложений, и я найду, за что его повесить". Но у любой правды есть срок давности…

– Истина скоропортящийся товар, – согласилась я.

– Ты все переводишь в денежный эквивалент.

– Я экономист.

– Пусть так. Но прошу тебя: не старайся казаться циничнее и злее чем ты есть на самом деле. Тебе это не идет.

– Хм?

– Как я успел заметить за редким исключением, ты владеешь словами и чувствами, а не они тобой. Так что это ты говоришь то, что думаешь… а не твой "предменструальный синдром".

– Вот ты и ответил на заданный тобой вначале вопрос. Назвавшись разбойником, готовься получить по кипятильнику. А ребенок ты или женщина не имеет никакого значения. Правила одни на всех и все равно отвечают друг перед другом.

– С каких пор ты стала такой циничной? Чего-чего, а умышленных убийств в твоей биографии не было.

– До попадания на Релл, – согласилась я. – После небольшой экскурсии в измерение, где выживает сильнейший, я переоценила взгляды на жизнь, дружбу и чужую жизнь.

– Но ведь за убийства ты тоже поплатишься.

– Если я их совершаю, значит, считаю следующее за ними наказание приемлемым. Я не оправдываюсь, но я же не выбегаю на улицу с автоматом в руках и не гашу всех подряд? Я убиваю только тогда когда миром дело уже не решить.

– И твое "попадание" на Релл ведь тоже наказание за что-то…

"О, конечно ты знаешь за что!"

– Иначе и быть не может. Но так как я еще жива, не все потеряно.

– Почему ты не использовала возможность взыскать с меня за свою смерть? – вдруг спросил мужчина, но я только пожала плечами. Чтобы я не говорила, но убийство крайняя мера. Кто я такая чтобы лишать того, чем не мне обязаны?

Я покачала головой, дивясь своим мыслям. Воистину загадочна и непостижима женская логика!

– Наверное, по той же причине, по которой ты сейчас помогаешь, а не думаешь, куда спрятать мой труп.

– Ты нервничаешь, – констатировал Ирн.

– Вовсе нет! – я завела машину, но та, издав похожий на фырканье звук, тут же заглохла. – О, черт!

– И как я уже успел заметить, в этом состоянии ты скверно влияешь на механизмы и бытовые приборы, – спокойно продолжил Ирн. – Успокойся, пока мы не взорвались как вчерашняя лампочка.

– Как я могу успокоиться, когда Алекс неизвестно где!

– "Неизвестно где" еще не значит, что он мертв.

– Ты прав. – Я резко выдохнула и, взяв мужчину за руку, повернула колечко, напрямую перенося нас в офис судей. Бог с ней с фирмой!

– Опять с координатами ошиблась, – сказала я, когда в глаза развиднелось.

Нас перенесло в нужное измерение, но непрямо в офис, а к фасаду главного здания.

– Офанареть! – всплеснул руками Ирн. – Ты же могла забросить нас куда угодно!

– Но нас забросило куда угодно мне, потому не паникуй. – Впервые на моей памяти мужчина позволял себя столь человечные выходки. Нет и в самом деле!

Я поспешила подняться по ступенькам, потеряла равновесие и упала бы, если бы Ирн вовремя не подхватил меня. Оказавшись крепко прижатой к его телу, я снова почувствовала эти треклятые искры…

– Не волнуйся, – терпеливо повторил он, глядя остекленевшими глазами куда-то за мою спину, – если бы Александр был мертв, я бы почувствовал. Мы его спасем. – Вспышки его гнева, как и не бывало.

Маг подхватил меня под локоть и уверенно вошел в офис.

– Ирн, какая неожиданность! Тебя реабилитировали? – ехидно поинтересовался Инсамер но, скользнув по нам всеобъемлющим взглядом, тут же скривился.

– Ага, – беспечно ответил мужчина, – и на освободившееся в тюрьме место сейчас проведем кастинг среди особенно острых на язык любителей раскладывать пасьянсы. Кстати говоря: тех, кто поставил ограничители порталов на офис, могут готовить заявления на увольнение по собственному желанию. Думаю, Мария как временно замещающая главного Судью подпишет их на досуге.

Отметив проступившие под глазами мага тени, я поняла, что благополучным перемещением обязана исключительно его способностям.

Маг собирался сказать еще что-то, но дальнейший "разбор полетов" прервало неожиданное происшествие.

Мое внимание привлекло разрастающееся сияющее пятно под потолком. Когда оно достигло размеров среднего холодильника из него "выпала" голая девушка.

– Оце так! – она задумчиво потерла ушибленную пятую точку, и целомудренно прикрыв грудь рукой, подозрительно воззрилась на стоящих с отвисшими челюстями Судей. – Викрадення?

– Ким! – крикнула я. – Ты снова напутал с координатами?

– Что? – в комнату влетел запыхавшийся парень и, увидев сидящую на полу девицу, дополнил скульптурную группу: "Ошеломленные".

– Твоих рук дело? – кивнула я в сторону пострадавшей.

– Да вы что! – возмутился Ким. – Когда это я таким промышлял… – Он снова воззрился на девушку взглядом матушки настоятельницы обнаружившей в своей койке демона.

– Постой-ка здесь, – я, не особенно церемонясь, стащила с парня хламиду и подошла к девушке. – Ты что нибудь помнишь?

– Та нічого особливого, – ответила она, – ми з хлопцями пиво пили, а… я сухарем подавилася! А як до тями прийшла…

– Зрозуміло, – я машинально перешла на родной язык. – Ну-ка подойди сюда, – поманила я Кима и прошептала ему на ухо, – эта девушка полностью на твоей совести.

– Да что я с ней делать буду? – возмутился он.

– Боже, с каких пор должна объяснять парню, что делать с девушками? Да хоть женись на ней!

– Чего? – отшатнулся Ким, – я же не понимаю, о чем она говорит!

– Знаками общаться будете, – пресекла я возражения на корню, – в крайнем случае, словарь купи русско-украинский. Но чтобы я вас здесь не видела!

– А что это вы вообще командуете здесь! Вы даже не Судья…

– Мальчик мой, – я ласково улыбнулась, – во-первых, ты тут вообще на птичьих правах и то по милости господина Ирна, а во-вторых, я точно знаю, что к этому ЧП приложил свою неумелую руку ты.

Ким жалостливо посмотрел на бывшего Учителя, но тот только покачала головой, пряча улыбку.

– Тебе яке звуть?

– Галя…

– Добре Галю. Оцей хлопець – Кім – у повній твоїй владі: що хочеш з ним роби. Якщо буде погано себе вести покажи йому де раки зимують, – пребывая в состоянии шока девушка только медленно кивнула еще не до конца осмыслив происходящее. Ничего, скоро она очнется…

Скрепя зубами Ким помог девушке встать, и колоритная парочка удалилась из обсерватории и, разогнав Судей по рабочим местам, мы с магом, наконец, смогли заняться изучением портального устройства.

Ирн задумчиво посмотрел на экран монитора, коснулся кончиками пальцев клавиатуры. Нахмурился, вздохнул, будто решая: говорить или нет и, наконец, изрек:

– А ты точно хочешь его вернуть?..

– Конечно! – крикнула я и тут же прикрыла рот рукой. Что-то в тоне мужчины мне не нравилось… – А что?

– Видишь ли, Алекс попал… попал… по полной программе.

– Куда попал?

– Туда откуда не возвращаются. Живыми.

– Он же вампир! – фыркнула я. – Он уже мертв. И что-то я не пойму, куда он переместился?

"Боже! Как я могу так спокойно об этом говорить? Конечно же, он жив".

– Хорошо.

Судья взмахом руки материализовал карту и разложил ее на столе, смахнув на край лежащие, на нем безделушки.

– Официально Та Иарс делится на две части: Та Шират и благодатные земли – Та Ксенат. Но… – бывший Судья многозначительно улыбнулся, – изо всех источников и карт исчезло упоминание о том, что земли Та Шират не простираются до восточного берега материка. И населены они не только монстрами и пережитками магических экспериментов.

Я скептически изогнула бровь.

– Не делай такое лицо, – фыркнул маг и продолжил. – Официально признается, что единственный оплот разумных существ в тех землях крепость Кхаладайс, где обучают магическим искусствам или как говорят в простонародье "Крепость магов".

– Там есть еще что-то?

– Что ты почувствовала, когда увидела, Дан Маар, который называют "небольшим городком" с кучей обезумевших некромантов? – немного не в тему спросил мужчина.

– Я почувствовала себя обманутой, – пожала я плечами, не понимая, какое отношение имеет, Дан Маар к "попаданию" Алекса.

– Ложь о Дан Мааре – пустяки в сравнении с тем как ошибаются люди и нелюди, думая что "там за рекой ничего нет". Видишь ли, доблестным служителям добра и света, каковыми считают себя и Менгвы и вампиры, и люди, просто не хочется признать, что на столь богатых землях процветает государство нечистых.

– Разве такое возможно? Нежить бы уже давным-давно захватила и Та Шират, и Та Иарс, – возразила я.

– Ты плохо разбираешься в психологии немертвых. Зачем им люди? Зачем еще земли? Силу куда проще черпать из драгоценных камней, которых там как грязи, а те, кому нужны непременно жизненные силы, охотятся в соседних мирах. Согласись разумнее не пакостить в своем мире, чтобы не нарваться на войну и травлю, а догнать обидчиков сквозь время и пространство не так просто…

– Неправильная у вас нечисть, – проворчала я. – А где жажда крови? Наслаждение самим процессом убийства?

– По себе судишь?

– Я же не нечисть!

– Хуже: ты стерва, – сказал Ирн как бы, между прочим, – и если с не мертвыми еще можно договориться…

– Посмотрим, как ты договоришься с умертвием или упырем!

– А чего с ними договариваться? Их упокаивать надо. Ладно, – сменил тему маг, – давай, наконец, перестанем пререкаться. Каждая потраченная впустую минуту увеличивает шансы моего дорого братца осчастливить своей кончиной грешную землю. Ах, какая сладкая мысль…