"Вячеслав Морочко. Пыль (Фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

начало природный отбор. Полагали, что именно так на стыке двух древних
геологических эр - архейской и протерозойской (каких-нибудь три миллиарда
лет назад) зародилась первая жизнь. Но если ученые только еще допускали,
что известняк и графит архея - результат деятельности живых организмов, то
найденные в отложениях протерозоя остатки сине-зеленых водорослей ни у
кого не вызывали сомнений.
Лаборатория медленно двигалась по стене, и в комбайн поступали все
новые порции проб.
- Это фантастика! - повторял теоретик, не отрываясь от окуляров. -
Господи, как вы наткнулись на эти пласты?
- Сначала "наткнулись" на монографию Дятлова, - скромничал Мудрый. -
Ты ведь сам показал, что может остаться от первых коацерватов. А когда
знаешь, что ищешь, уже проще найти.
Корифей теперь собственноручно брал пробы породы и, загружая прибор,
изучал поразительным образом сохранившиеся следы протожизни. До этого дня
в его практике не было случая, чтобы прогнозы сбывались так полно.
- Нет слов! Это просто чудо! - бормотал он.
- Слов и не нужно. Скорее заканчивай! - торопил Мудрый. - Будет
достаточно одного росчерка твоего пера!
- Еще одну пробу! - в который раз умолял теоретик, прильнув к
окулярам.
Прошло около четырех часов, и хозяин чувствовал себя до предела
измотанным "цыплячьими поисками" гостя.
- Все! Конец! - Палеонтолог решительно повернул выключатель. - Мы
возвращаемся в галерею. Требуются некоторые формальности для того, чтобы
засвидетельствовать открытие. В салоне ждет протокол, который мы вместе
должны подписать.
- Я готов. - Гость не спорил. Он был возбужден, счастлив. И даже
новая пытка в подъемнике не могла омрачить его радость.
Мудрый стал разговорчивей - сыпал словами, рассказывал, как
мучительно формировался его коллектив, каких колоссальных усилий, скольких
бессонных ночей им стоила эта победа. Говоря о коллегах, о "доблестных
рыцарях истины", он поднимался до пафоса. Корифей хорошо представлял себе
трудности поиска, а в том, что выспренность главного палеонтолога шахты
казалась ему неестественной, винил самого себя: "Видно, я не могу всей
душой, без оглядки, порадоваться чужому успеху".
Хозяин шел рядом и дружелюбно похлопывал гостя по тощей спине: теперь
он был уверен, что "этот слюнтяй" не намерен инспектировать их по всей
форме и, следовательно, страшен не больше, чем старый закормленный шпиц.
Когда они выбрались на галерею и укладывали маски в пазухи халатов,
неожиданно в брючном кармане Дятлов нащупал маленький гладкий предмет и
понял, что, сдавая в проходной сигареты, забыл оставить там зажигалку. Она
напомнила о куреве, и Дятлов уже предвкушал удовольствие: он только
подпишет бумагу и умчится на лифте к своему портсигару. А пока что он
наблюдал, как победное настроение, безопасный очищенный воздух и свет
галереи преображали Мудрого, залюбовался его мощной фигурой, крупным
красивым лицом, на котором линия носа почти без излома продолжала линию
лба. В этом профиле было что-то античное.
- Каких только ложных гипотез нам не пытались навязать! - гремел
Мудрый. - Одни утверждали, что жизнь занесена на Землю метеоритами! Другие