"Дэвид Моррелл. Последняя побудка" - читать интересную книгу автора

сочувствовал, а отчасти потому, что с самого начала рассказал ему, какой он
одинокий, и сделал, как он считал, взаимовыгодное предложение. Если офицер
будет заботиться о нем, он, в свою очередь, будет помогать офицеру, делать
для него все, что тому нужно: чистить сбрую, бегать на посылках, служить
кем-то вроде ординарца. С любой точки зрения, это было и удобно, и нужно.
Так и пошло. Через некоторое время они привыкли друг к другу. Майор
занимался с ним, чтобы он избавился от южного акцента, давал ему читать
книги, учил, как разговаривать в разных случаях, - например, выражение
"взаимовыгодное предложение" принадлежало не Календару, а Райерсону, но тот
быстро усвоил его, так же как и многие другие. (Отсюда и пошла его речь -
смесь жаргона с литературным языком, на которой он и говорил с Прентисом.)
Мальчишка был рад порисоваться, а майор охотно поощрял его. К началу весны
его Положение стало надежным. Более того, он вел себя как северянин и
говорил соответственно. Солдаты и забыли, как он среди них оказался. С ними
Календар чувствовал себя в безопасности.
Потом, 9 апреля, в вербное воскресенье, Ли сдался. Война окончилась.
Армия еще несколько месяцев просуществовала, а затем начала распадаться.
"Мы едем домой", - говорили солдаты. К сожалению, мальчику было некуда
возвращаться. Он подумывал вернуться и предъявить права на землю своей
семьи, но не стал этого делать. Как он будет ее пахать, не говоря уже о
том, что он будет к ней постоянно привязан. Уже поползли слухи о союзных
сборщиках налогов и о северных спекулянтах, которые завладевали всей
землей, какой только могли. К тому же кончилась война или нет, он понимал,
как его встретят жители Джорджии, пережившие поход Шермана, когда узнают,
что он имел дело с людьми Шермана. Он мог скрыть, где он провел последние
полгода, но, в конце концов, они бы все равно узнали. В четырнадцать лет,
оказавшись в таком положении, он просто не знал, что ему делать. Он не
отходил от Райерсона все время, пока майор готовился покинуть армию, делал
приготовления, писал документы, провожал солдат. Потом от отряда почти
ничего не осталось. Солдаты были переведены в другие отряды. Почти все было
закончено. Однажды Райерсон вышел из палатки не в военной форме, а одетый в
красную рубашку в клетку и довоенные брюки. На поясе висела офицерская
кобура с револьвером, на ногах были офицерские ботинки. Экипировку
дополняла рабочая шапка и подтяжки. На плече он нес пару переметных сум. В
руке - саблю и ружье.
Он кивнул мальчику, и у того замерло сердце, когда офицер подошел к
лошади, которую он так часто для него седлал. Когда он садился на лошадь,
мальчик стоял рядом и смотрел на него.
- Так куда же ты пойдешь? - спросил майор, опуская ружье и саблю в
ножны.
- Не знаю, - ответил мальчик, пожав плечами. Он решил не подавать
виду, что расстроен отъездом майора.
- Может быть, поедешь со мной? - Он сказал это так непринужденно, что
мальчик даже подумал, не ослышался ли он. Потом сердце у него подпрыгнуло,
он почувствовал жар внутри и изо всех сил постарался сдержать свои чувства;
Он снова пожал плечами и спросил:
- А куда?
- Я еще сам не знаю. Может быть, на запад. Одно ясно. Здесь делать
нечего.
- А я думал, у вас семья в Нью-Йорке.