"Дэвид Моррелл. Рэмбо 3" - читать интересную книгу автора

как парень, которого он считал своим сыном, позволяет себя зверски избивать,
От синяков и ран Рэмбо болело тело Траутмэна. Он до такой степени
отождествлял себя с ним, что даже мог ощущать вкус соленой теплой крови на
губах Рэмбо. Его охватило отчаяние, захотелось повернуться и уйти. Видеть,
как прекраснейший из его учеников и великолепнейший из солдат, с которым ему
выпала честь иметь дело, отказывается защищаться, было для Траутмэна, можно
сказать, непереносимо. Воин, удостоившийся высшей награды своей страны за
проявленное мужество - учрежденной конгрессом медали доблести, да как он
может не хотеть быть тем, кто есть, не подчиняться своему инстинкту и
выучке, отказываться продемонстрировать свое редкое мастерство?
Однако Траутмэн знал: он ни за что не уйдет. Нельзя поддаваться
слабости. Нет у него права унести с собой один-единственный шанс этого героя
вновь обрести уважение к себе.
Я обязан остаться здесь, думал Траутмэн. Я должен привести его в
чувство моим взглядом. Когда Рэмбо заметил меня, ему, похоже, стало стыдно.
Он не хочет, чтобы я видел, что он с собой вытворяет.
Если я буду продолжать смотреть на него... Если буду выражать взглядом
мое отвращение...


12

Рэмбо резко отвернулся, чтобы не видеть испепеляющего взгляда
полковника. Но тут же мощный удар в плечо встряхнул его так, что он снова
очутился к нему лицом.
В суженных глазах Траутмэна был лютый протест. Их взгляд жег душу
Рэмбо, как луч лазера. Нет!
От зверского удара в живот Рэмбо согнулся, чувствуя, что стало двоиться
в глазах. Он уставился в грязный бетонный пол, забрызганный собственной
кровью.
И одновременно ощутил на себе полный отвращения испепеляющий взгляд
Траутмэна.
В следующую секунду Рэмбо содрогнулся от удара палкой в область правой
почки. Боль была нестерпима. Он едва устоял на ногах.
Толпа взревела. Но ее рев перекрыл один голос, хриплый, клокочущий от
негодования:
- Черт возьми, Джон, встряхнись же!
Когда рассвирепевший тай нанес ему сильный удар палкой по ребрам, Рэмбо
рассвирепел.
Год назад, после смерти Коу, он дал волю такой лютой злобе, что, как
ему казалось, исчерпал весь ее запас. Месть опустошила его душу.
По крайней мере он до сих пор так считал. Теперь понял, что она всегда
жила в нем. Медитации и праведные труды лишь смягчили, обуздали ее, загнали
внутрь.
Но это в прошлом. Сейчас внутри что-то лопнуло. И злоба вырвалась
наружу.
Он отбил палкой удар, направленный ему в зубы, увернулся от выпада
ногой в пах и сам успел нанести ногой удар противнику в бедро. Лицо тая
скривилось от боли. Он наклонился, щадя вторую ногу, и сделал попытку
рубануть Рэмбо палкой по глазам, чтобы выиграть драгоценные секунды и