"Грант Моррисон. Энциклопедия Брайля (Сб. Кровь? Горячая!")" - читать интересную книгу автора

греха, который бы не прощался тут же и без остатка. Здесь поиски плотских
откровений давным-давно привели к практике извращений, которые
совершенствуются ежедневно и просто не знают пределов. Здесь нет ни
границ, ни запретов, ни осуждения.
И девиз, начертанный над входом, гласит: "Ад прекраснее Рая".
Эта ночь обещает быть особой ночью. В красной комнате - в комнате
Знака Семи, стены которой бьются, как сердце, - Патрисия лежит на шелковых
подушках.
Она находит вену на бедре и медленно вводит иглу. После первого
прихода ее голова как будто раскрылась и разделилась на части, как
головоломка. Каждый нерв ее тела переживает серию сладостных ударов, в
мозгу разливается дым. Патрисия облизывает сухие губы. Ее бьет дрожь.
Маленькие колокольчики на серебряных кольцах, которыми пропирсовано все ее
тело, тихонько звенят. Тело превращается в живой бубен. Длинный вздох
срывается с ее губ. В комнате жарко, пот стекает по умащенной коже, капает
с непристойных татуировок, с некоторых пор украшающих ее живот.
Комната бьется, как сердце. Сквозь глухой гул этой зыбкой пульсации
Патрисия слышит, как мальчик плюется. Он все плевал и плевал, непонятно
зачем. Л'Оглав разрешил ей ощупать мальчика - зарыться ногтями в его
мягкие волосы, подергать перья из его подрезанных и излохмаченных крыльев,
пройтись кончиками пальцев по шрамам, оставшимся после кастрации.
- Что он делает? - спрашивает она сонно. - Почему он плюется?
Л'Оглав уже вернулся в комнату. Он закрыл дверь и молча дожидался,
пока мальчик не закончит.
- Он отхаркивает в стакан, - отозвался Л'Оглав. - Вот.
Патрисия взяла у него изящный хрустальный бокал. Л'Оглав встал перед
ней на колени. Его тело излучало жар и слегка пахло кровью и пряным потом.
- Этот мальчик - небесный ангел, - сказал Л'Оглав. - Мы призвали его
на землю, а потом искалечили и совратили.
Патрисия рассмеялась.
- Наш собственный маленький падший ангел, - продолжал Л'Оглав. -
Ангел, подойди сюда.
Волоча ноги, мальчик прошел через комнату - медленно, как лунатик.
Его крылья шуршали, как сухая бумага.
- И что мне с ним делать? - спросила Патрисия, покачивая бокал в руке.
- Я хочу, чтобы ты это выпила, - сказал Л'Оглав. - Пей.
Патрисия коснулась языком теплой пенки слюны.
- У него, разумеется, СПИД, - между делом заметил Л'Оглав. - Это
несчастное существо было игрушкой бог знает какого количества развратных
старых шлюх и извращенцев. Как и следовало ожидать, его слюна - резервуар
для болезней. - Он умолк на мгновение и улыбнулся своей невозможной
улыбкой, которую было почти что слышно. - Но так или иначе, я хочу, чтобы
ты это выпила.
Патрисия слышала, как всхлипнул мальчик, которого силой поставили на
четвереньки. Она взболтала жидкость в бокале.
- Пей медленно.
Она слышала треск и скрип кожаных ремней. Чиркнула спичка. Интересно,
есть ли предел тому, что он может потребовать от нее?
- Хорошо, - сказала она, поднося бокал к носу, как
эксперт-дегустатор. Содержимое вообще не имело запаха. - Я уже говорила. Я