"Уильям Моррис. Повесть о Сверкающей Равнине " - читать интересную книгу автора

них Халльблит не приметил, только мужчина сжимал в руке стрекало.
И зашагал Халльблит мимо, и дошел до самого большого дома, до помянутых
хором: то было длинное приземистое строение, и взгляда не особо радовало,
ибо представляло собою просто нагромождение камней с остроконечною крышей.
Дверь оказалась низкой и тесной; пригнувшись, Халльблит вошел внутрь, и
слепящий блеск копья, что выставил юноша перед собою, померк в полумраке
залы, и улыбнулся юноша, и сказал себе так: "Ежели нашелся бы кто поблизости
с оружием в руке, не желающий впустить меня живым, быстро закончилась бы
повесть". Однако вошел юноша в залу беспрепятственно, и встал у двери, и
молвил:
- Доброго дня тому, кто здесь есть! Не поговорит ли кто с гостем?
Но никто не ответил ему, никто не поздоровался с пришлецом, и когда
глаза юноши привыкли к сумраку, огляделся он по сторонам, и ни души не
углядел ни на полу, ни на возвышении, ни у очага; и царило в зале безмолвие,
только потрескивали дрова в пламени, да крысы шуршали за обшивкой стен.
По одну сторону залы рядком выстроились откидные кровати, и подумал
было Халльблит, что там могут обнаружиться люди; но поскольку никто не
приветствовал его, юноша не стал обыскивать постели, опасаясь ловушки, и
подумал про себя: "Останусь на открытом месте, и ежели найдется охотник со
мною переведаться, будь то друг или враг, пусть сам сюда идет!"
И принялся Халльблит расхаживать по зале взад и вперед, от кладовой до
возвышения, и доспехи его и оружие гремели и бряцали при каждом шаге.
Наконец показалось юноше, что слышит он тонкий и пронзительный брюзгливый
голос, который, однако же, черезчур низок для крысиного писка. И остановился
Халльблит, и замер, и молвил:
- Не заговорит ли кто с Халльблитом, чужаком и пришлецом в здешнем
Дворе?
Тут тот же самый пронзительный голос выговорил такое слово:
- Зачем ходит дурень бесцельно взад и вперед по нашему дому, в точности
как Вороны с карканьем порхают над скалами, дожидаясь тинга мечей и бряцанья
желтых клинков?
Ответствовал Халльблит, и голос его загремел в зале:
- Кто называет Халльблита дурнем и насмехается над сынами Ворона?
Отозвался голос:
- Почему не подойдет дурень к тому, кто сам к нему подойти не в силах?
Тут Халльблит подался вперед, чтобы лучше слышать, и показалось юноше,
что голос доносится с одной из откидных постелей, засим прислонил он копье к
столбу, и подошел к примеченной кровати, и увидел, что лежит там человек, с
виду до крайности дряхлый и весьма изнуренный, и длинные волосы его, белые,
как снег, разметались по постели.
Завидев Халльблита, рассмеялся старец пронзительным, надтреснутым
смехом, словно с издевкой, и молвил:
- Привет тебе, чужак! - поешь ли?
- Поем, - ответствовал Халльблит.
- Так ступай в кладовку, - велел старик, - там, на полках, отыщешь ты
пироги, и творог, и сыр; ешь на здоровье, а когда утолишь голод, пошарь в
углу, и найдешь бочонок отличного меда, и там же ковчег и две серебряных
чаши; наполни ковчег и неси его сюда с чашами вместе; а тогда потолкуем мы
за добрым напитком, что хорош для старца. Поспешай же! - а то сочту я тебя
вдвойне дурнем, который и за едой-то не додумается сходить, хотя и голоден.