"Уильям Моррис. Повесть о Сверкающей Равнине " - читать интересную книгу автора

Добавил убеленный сединами старец:
- А я повелеваю тебе отдохнуть: я, что встарь был королем могучего
народа.
А Халльблит и в самом деле безмерно устал к тому времени; так что
прилег он и сладко заснул на каменной пустоши в окружении трех пилигримов:
старого, удрученного и весьма старого.
Пробудившись, юноша вновь ощутил себя здоровым и сильным, и вскочил на
ноги, и оглянулся, и увидел, что заворочались трое пилигримов, и по солнцу
заключил, что настало раннее утро. Удрученный пилигрим извлек на свет хлеб,
и воду, и вино, и друзья утолили голод, а после того заговорил он и сказал:
- Ныне в суме и бутыли остается еще припасов на одну трапезу для нас
всех, и не более того, ежели не считать крошек и глотка-другого вина, коли
распорядимся мы им с толком.
Молвил второй старец:
- Тогда в дорогу, и поторопимся! Я тут поосмотрелся, и, сдается мне,
хотя и долог путь, не вовсе он для нас безнадежен. Взгляни-ка, сын Ворона:
разве нет там тропы, что вьется вверх по кромке оврага? И, как уже разглядел
я, уводит она и дальше, вниз от помянутого выступа.
И в самом деле, обнаружилась там тропинка, уводящая через каменные
завалы пустоши; так что странники двинулись по ней, воспряв духом, и шли
весь день, но так и не встретили ничего живого, ни листочка травы и ни
струйки воды; ничего, кроме бурых, опаленных солнцем скал; и хотя верили
они, что дорога ведет их в нужном направлении, более не довелось им увидеть
проблеска Сверкающей Равнины, потому что на севере стеною воздвигся высокий
кряж, и шли они словно бы вниз по гигантскому котловану, проложенному среди
скал, хотя то и дело путь им преграждали овраги, и бугры, и хребты.
На закате путники сделали привал и подкрепились, ибо весьма устали; а
после прилегли и заснули так крепко, словно находились в роскошнейшем из
дворцов. На следующий день друзья рассудительно поднялись спозаранку и пошли
дальше, почти не переговариваясь, и казалось им, что дорога по-прежнему
уводит вперед. А тем временем северный горный кряж поднимался все круче и
круче, так что перебраться через него не представлялось возможным; но
огражденная с одной стороны тропинка так и не оборвалась. С наступлением
вечера странники расположились на отдых и доели-допили то немногое, что еще
у них оставалось, ежели не считать глотка-другого вина, а затем пошли дальше
в лунном зареве, ибо луна светила так ярко, что взгляд по-прежнему различал
тропу. И так случилось с Халльблитом, как оно нередко случается с усталыми
путниками, что брел он вперед и вперед, почти не осознавая, где находится и
кто его попутчики, и что они вообще при нем есть. В полночь они снова
прилегли в каменной пустыне, голодные и измученные. Поднялись они на
рассвете и отрешенно двинулись вперед, уже не смея надеяться; ибо теперь
северный горный кряж подступил к самой тропе, словно отвесная стена матового
камня, через которую никому не дано перебраться, разве что крылатой птице;
так что поначалу тем утром путники ничего иного не ожидали, как только
сложить свои кости в жуткой пустыне, где никто их не отыщет. Но пока,
одержимые голодом, с трудом пробирались они по узкой тропе, из пересохшего
горла Халльблита вырвался глухой крик, и померещилось, будто в ответ ему
раздался другой, похожий; и обернулись пилигримы, и увидели, что спутник их
указывает на отвесный склон, и ло! - на полпути вверх по матовому,
опаленному солнцем камню, в расщелине, уселись два ворона, хлопая крыльями и